Джорджия молча собирала раскиданные на кровати и полу вещи, ничуть не смущаясь при этом собственной наготы.
— Тебе хорошо бы сейчас заснуть, — на правах близкого человека распорядилась она. — Я вернусь к ужину. Обещаю, что к этому времени приму окончательное решение относительно того, как мне распорядиться своей дальнейшей жизнью.
Конрад на это благоразумно промолчал. Закрыв в ванной комнате дверь, Джорджия взглянула на себя в зеркало. Вряд ли душ или прогулка помогут ей разобраться в создавшемся положении. Надев на голову пластиковую шапочку и тщетно попытавшись заправить под нее свои буйные кудри, она повернула кран и встала под горячую струю.
Она оказалась совершенно права — прогулка ничуть не успокоила ее разбушевавшиеся эмоции. Скорее даже напротив, еще больше возбудила ее, потому что, идя по улице, Джорджия набрела на бутик женского нижнего белья, испытав при этом сильное желание купить черный лифчик. Конрад остался бы очень доволен такой покупкой.
Перейдя на другую сторону подальше от соблазна, она зашла в маленький кафетерий, чтобы выпить чашечку кофе. Конрад хочет, чтобы она поехала с ним в Колорадо-Спрингс. Как же ей быть? И если она решит ехать, то ради кого? Ради Конрада или потому, что сама этого хочет.
Шоколадные крошки таяли в белой пене. Почти точно так же, как тает она каждый раз, как Конрад только взглянет на нее. Не говоря уже о том, когда он ей улыбнется. Или поцелует.
Ей очень хотелось убедить себя, что между ними нет ничего кроме секса. Но никак не получалось. Секс, конечно, важная составная их отношений, рассуждала она, наклонившись над чашкой кофе, но есть еще нечто такое, что обозначается таинственным и многозначным понятием «духовная близость». Она неотделима от секса, но не ограничивается им. Существовала ли она в отношениях между ее родителями? Трудно сказать. Они были сдержанны в проявлениях чувств, особенно на людях. Зато они никогда между собой не ссорились так, как она постоянно ссорится с Конрадом.
Может быть, все дело в том, что его присутствие всегда вселяет в нее энергию. В ее реакции появляется какая-то исступленность, приносящая ей иногда радость, но нередко и мучения.
Я поеду в Колорадо-Спрингс, решила Джорджия.
Допив кофе и расплатившись, она вышла из кафе и направилась снова на другую сторону улицы.
В бутике она провела много времени и потратила массу денег. Черный цвет всегда был мне к лицу, удовлетворенно думала она, забирая пакеты с покупками.
Она пошла дальше и сразу же наткнулась на другой бутик, из которого вышла с очаровательным платьем нежно-голубого цвета, единственным украшением которого служили подчеркнуто скромный черный вельветовый воротничок и манжеты, а также с роскошным длинным плащом, сшитым из какой-то особой блестящей ткани.
Потом она зашла в обувной магазин, стараясь вспомнить, когда в последний раз покупала себе сразу столько обновок. В школе Джорджия, как правило, носила джинсы и спортивный хлопчатобумажный свитер. Перебрав массу туфель, она остановила свой выбор на изящных черных шпильках. После этого было уже просто необходимо зайти в ювелирный магазин за черными серьгами, а затем в парфюмерный за косметикой.
Когда она вошла в номер, Конрад только что закончил принимать душ. На нем были только брюки, мокрые волосы гладко причесаны назад, на руке висело полотенце. Конрад испытующе взглянул на нее, и Джорджия поняла, что он отнюдь не был так уверен в том, что она вернется, как это старался показать.
— Я купила кое-что из одежды, — небрежным тоном объявила она, бросая пакеты на кровать. — Тебе не будет за меня стыдно в Колорадо-Спрингс.
— Ты продемонстрируешь мне свои наряды? — присвистнув в знак одобрения, спросил Конрад.
— Завтра, когда ты пригласишь меня на обед, — улыбнулась довольная Джорджия. — Вот увидишь, ты останешься доволен моими покупками.
— В таком случае надо идти в полицейский участок, чтобы забрать мои вещи. Ради достопочтенного адвоката Перси я взял с собой свой лучший костюм.
— Хорошо, и имей в виду, что завтра рано утром я уеду в каньон за своими вещами.
Она ожидала, что Конрад начнет возражать, но он воспринял эту новость на удивление спокойно.
— Поезжай. Думаю, что Эйда и Россера давно и след простыл. После того как там побывала полиция, они, конечно, постарались убраться подальше.
— Ты веришь, что я вернусь?
— Знаешь, в любовных историях не часто фигурирует честность как важная составляющая отношений между мужчиной и женщиной. Но для меня — это одно из главных человеческих достоинств, и ты безусловно честный человек, что я, поверь, очень в тебе ценю.
— Ты тоже честен, — застенчиво произнесла она.
— Но кроме честности у тебя масса других качеств, — ухмыльнулся Конрад. — Ты жуткая спорщица, твои поступки непредсказуемы и… ты невероятно сексуальна.
— Должна признаться, ты тоже кажешься мне сексуальным мужчиной, — стыдливо опустив ресницы, призналась Джорджия, отодвигаясь от его протянутой руки. — Сначала полицейский участок, Конрад. Секс потом.
— У меня такое чувство, что я мог бы уговорить тебя поменять эти два дела местами.
— Мог бы, — откровенно призналась она.
Рассмеявшись, он шлепнул концом полотенца ее по попе и пошел одеваться. Издав звук, напоминающий кошачье мурлыканье, Джорджия начала перекладывать покупки из пакетов в шкаф.
8
На следующий день после обеда Джорджия и Конрад ехали в машине по направлению на север. Тщательно упакованные туристские принадлежности лежали в багажнике. К ее удивлению, при взгляде на то место, где неделю назад она разбила лагерь, у нее не возникло желания остаться. Находиться рядом с Конрадом доставляло ей теперь гораздо больше удовольствия, чем ее прежняя жизнь в пустыне.
— Теперь самое время рассказать мне об Эндрю, — вдруг предложил Конрад. — Сколько ему лет, какая у него фамилия.
Никогда раньше Джорджия не задумывалась над тем, какое место в ее жизни занимал этот мужчина. Тем более что последний год она вся ушла в работу, загрузив себя по самую маковку, чтобы отвлечься от одолевавших ее тяжелых мыслей. Лишь встретив Конрада, она начала постепенно выходить из этого состояния.
— Его полное имя Эндрю Кемден, — неохотно начала она. — Ему тридцать один год, и он очень скромный человек. Как и я, преподает в школе, коллекционер, собирает антикварное стекло.
Она замолчала.
— Пожалуйста, продолжай.
— Мы знакомы семь лет. Последние четыре года регулярно встречались и стали очень хорошими друзьями. Вместе ходили в кино, ели пиццу, бегали по утрам в парке. После школьных уроков вели легкоатлетический и драматический кружки. Все было так спокойно, надежно. Я нуждалась тогда в таких отношениях. Они помогали мне преодолеть жизненные проблемы, которых было предостаточно.
— Что же потом случилось?
— Конец был довольно банальным, — вздохнула Джорджия. — Год назад в сентябре мы отпраздновали мое двадцативосьмилетие. За праздничным обедом выпили несколько больше, чем обычно. Вечер закончился в постели. Это был первый и последний раз. После этого, встречаясь, мы чувствовали себя неловко, начали избегать друг друга и постепенно нашей дружбе пришел конец.
Вскоре Эндрю влюбился в новую учительницу… В следующем месяце у них свадьба.
— Тебе не кажется, что ваши отношения с Эндрю очень напоминают отношения твоих родителей? Все так разумно, я бы сказал, деловито, по-хозяйски. Ты, видимо, переживала разрыв с ним и поэтому выглядела такой измученной, — не то спросил, не то сделал для себя вывод Конрад.
— Да нет. Были и другие причины, и прежде всего моя лучшая подруга Сюзанна. В конце учебного года она заболела бронхитом, который потом перешел в воспаление легких. Большую часть августа и сентября я ухаживала за ней и за ее четырьмя котами. Кстати, с тех пор не переношу запаха песка для кошачьего туалета.