– Частично. И из-за этого, и из-за другого.
– Вы удивительный человек.
– Вы тоже.
– Благодарю!
– Не за что. Знаете, я сегодня очень счастлив. Я это отчётливо осознал, когда увидел вас на Карловом мосту.
– А я вам завидую. Прекрасно, когда человек замечает своё счастье и понимает его.
– Дина, вы хотите сказать, что ещё не заметили своего счастья?
– Нет. То есть не совсем. Когда я узнала, что у меня будет выставка в Праге, я была очень счастлива. И сегодня я гуляла по городу и ощущала, как предстоящее событие вползает в мою душу, и мне хочется прыгать от счастья. Но сейчас всё изменилось. Из-за меня вы лишились номера. Чувство вины портит любой праздник.
– Не надо так говорить. Вы ни в чём не виноваты.
– Я обязана своему счастью вам. И мне очень неприятно, что возникла путаница с номерами. Лучше вы оставайтесь в этом отеле, а я куда-нибудь поселюсь, – ответила Гринчук и подумала: «Куда же я пойду одна, если я плохо ориентируюсь в родном городе, не говоря уже о чешской столице? И всё-таки здесь оставаться неловко. Не знаю, как быть. Как вести себя с ним?».
– Не беспокойтесь. Отправляйтесь спать. Завтра нас ждут большие дела, – произнёс Бернар, а в голове закружились мысли: «Я не хочу с ней расставаться. Никогда. Ни на минуту. Какой же болван этот администратор! Наши номера были по соседству, а теперь…».
Дюке направился к выходу. Дина хотела взять ключ, но увидела, что за стойкой никого нет. «Куда они подевались? Я что тут должна ночевать? Отвратительная ситуация получилась», – разозлилась художница. Наконец вышел заведующий. Разглядев у входной двери директора парижской галереи, он громко закричал:
– Месье Дюке! Месье Дюке, не уходите.
«Слава Богу! Они, наверное, нашли свободный номер», – успокоилась девушка.
– Что случилось? – поинтересовался Бернар.
– Мы не можем отпустить вас в ночь. В это время вы не найдёте ни одного свободного номера, – сказал заведующий.
– Вы издеваетесь? В вашем отеле тоже нет свободного номера, – упрекнул француз.
– Да. Но мы подумали, что вы могли бы переночевать в 52 номере, который заняла пани Гринчук. А завтра у нас может освободиться номер, и вы переедете в него. Или днём у вас будет возможность подыскать другую гостиницу.
– А я куда денусь? – не выдержала Дина. Они собираются поселить её в номере с мужчиной? Чтобы она спала вместе с человеком, который устроил ей выставку? Чудные чехи.
– Вы останетесь в этом же номере. У нас в 52 номере есть двуспальная кровать, а также диван. Здесь нет ничего аморального, – вмешался в беседу администратор. Он посоветовался с заведующим, и они пришли к выводу, что нельзя важного человека отпускать просто так. Ведь это может сказаться на репутации их гостиничного бизнеса.
– Почему вы предлагаете мне подобный вариант ночлега? По-вашему, это нормально, если девушка будет спать в одном номере с мужчиной, с которым знакома всего несколько часов? – возмущался и одновременно пылал радостью Бернар.
– Да, нормально. Мы же не заставляем вас спать вместе. Вы просто на одну ночь станете попутчиками. Это чисто деловая ночь. Без всяких пошлых мыслей и воплощений на практике.
Гринчук и Дюке переглянулись. Они еле сдерживались от смеха от такого перевода на русский.
– Ну, вы даёте, ребята! – воскликнула Дина. – Пожалуй, если я когда-нибудь ещё окажусь в Праге я обязательно загляну в ваш отель для поднятия настроения. Давайте мне ключ. У меня уже нет сил стоять на ногах.
– Что вы решили? – спросил заведующий, передавая ключ художнице.
– Я не знаю, – ответила она и посмотрела на Бернара.
6
Они вошли в лифт. Дина попросила директора парижской галереи кое-что пообещать ей. Девушка задала вопрос, то и дело вертевшийся в её голове, как только она услышала странное предложение от сотрудника отеля.
– Вы обещаете, что не будете приставать ко мне?
– Обещаю.
– Вы честно сейчас ответили? Я знаю, что вам может показаться двусмысленной данная ситуация. Художница, которой вы помогаете, будет в одном номере с вами. В общем, это наводит на всякие глупые мысли. Ну, вы понимаете, о чём я? Да?
– Понимаю. Я честно обещаю, что не буду к вам приставать. Клянусь. Нам завтра рано вставать, – проговорил Бернар и подумал: «Она ещё так молода, невинна. Я не позволю никому её обидеть. Я буду защищать её. Даже от самого себя».
– Спасибо. Почему-то неуверенность захлёстывает меня сильнее.
– Забудьте про ошибку, которую совершили чужие люди. Нам не стоит о них думать. Гораздо важнее ваше искусство. Даю слово, что выставка будет удачной.
– Благодарю. Я очень счастлива.
– Наконец-то вы заметили своё счастье.
– Да. Но я всё же считаю, что не стоит постоянно думать о счастье. Иначе его можно нечаянно разрушить.
– Ну, тогда не думайте о нём, а получайте удовольствие от приятных обстоятельств, – сказал Бернар. – Вот и пятый этаж. Мы прибыли.
Гринчук повертела ключом в замке. Номер открылся. «О, Боже, как мы будем ночевать в одной комнате?» – встревожилась художница.
– А здесь не так уж плохо, – весело произнёс Дюке.
– Вы хотите сказать, что вам нравится то, что вы видите? Простота форм и так далее, – уколола его Дина. – Может, вы всё-таки надеялись, что краны будут позолоченными?
– Нет. Я всем доволен. Главное – с кем находишься, а не в каком месте.
– А я где-то слышала нечто подобное.
– Если мысль хорошая, то почему бы её не повторить.
– Только помните, что вы обещали.
– Разумеется.
– Уже двенадцать! – объявила Гринчук. – Поздно.
– Значит, пулей в ванную и отбой.
Им было очень уютно вдвоём. Они казались семейной парой, прибывшей провести впечатляющий уик-энд. Хотя общались исключительно на «вы» и избегали прикосновений друг к другу. Бернар Дюке вёл себя осторожно, ненавязчиво. Он старался убедить Дину в том, что ей нечего бояться. И она действительно не боялась. Конечно, она совсем не так представляла себе первую ночь в Праге. Она собиралась лечь пораньше, чтобы выглядеть завтра отдохнувшей. Ошибка гостиничных работников выбила из колеи все её заготовленные маршруты. Ночь с незнакомым мужчиной определённо не входила в планы художницы. Да, на Карловом мосту она была очарована голубыми глазами Бернара. Может быть, какую-то долю секунды она замечталась, возжелала остаться с ним навсегда. Однако судьба поразила её своей выходкой. Как можно, чтобы этот месье Голубые глаза оказался именно директором парижской галереи, именно тем человеком, что организует её выставку! Гринчук, будто ударили по ногам, и она упала. Естественно, это не слишком болезненный удар, но что это удар, сомнений не оставалось.
Она легла в постель. «Скоро он выйдет из ванной комнаты. А вдруг он будет ко мне приставать, несмотря на обещание? Тогда я закричу. Плевать мне, что подумают другие», – размышляла девушка. Она не могла освободиться от его очарования. Ей очень хотелось, чтобы он был рядом. В то же время она испытывала непонятную робость. Видимо, ощущался его жизненный опыт, умение вести себя в любой ситуации. «Творческому человеку нужен руководитель. Он вполне годится на эту роль. Да, Мэрилин Монро когда-то изрекла мудрую фразу, которая очень подходит мне, особенно в настоящее время: „Я просто маленькая девочка в большом мире, которая пытается найти любовь“. Точно это про меня. О, он идёт», – Дина закрыла глаза. Спустя две секунды Бернар лёг справа от неё. Она посмотрела на него.
– Вы ещё не спите? – спросил Дюке. Он надеялся, что пока примет душ, Гринчук уснёт. Француз собирался любоваться ею до утра. Мечтал растянуть время, чтобы как можно дольше побыть с ней. Он не загадывал на будущее, не торопил события. Он просто жил сегодняшним моментом и наслаждался тем, что дарила судьба. Любовь затапливала его сознание. И он безропотно в ней тонул, не одёргивая себя, не пытаясь остановиться. Теперь он знал, что такое неповторимое ощущение долгожданной любви.