Военный министр Флойд вернулся из Белого дома в свой кабинет, чтобы привести в движение силы, которые он и президент Бьюкенен решили направить в Харперс-Ферри, и немедленно вызвать полковника Ли в военное министерство. Он быстро набросал записку полковнику Дринкарду, главному клерку военного министерства, чтобы тот выписал приказ Ли, который гласил: "Brvt. Co. Р. Э. Ли, подполковник 2-й кавалерии, назначается на службу в соответствии со своим званием и направляется в Харперс-Ферри, где примет командование над войсками, отправленными туда. Он прикажет всем войскам из форта Монро продолжать движение к этому месту, Харперс-Ферри. [Подпись] Дж. Б. Флойд, военный секретарь". Обнаружив в приемной первого лейтенанта Первой кавалерийской армии Дж. Э. Б. ("Джеба") Стюарта, а поскольку Стюарт фактически жил у Ли в Арлингтоне, Флойд передал ему запечатанный конверт и попросил лично доставить его Ли. Стюарт был кадетом в Вест-Пойнте, когда Ли стал суперинтендантом, и был близким другом одного из сыновей Ли, Кустиса, который был его одноклассником. Виргинец, Стюарт уже был молодым многообещающим офицером, прирожденным наездником с репутацией лихого и храброго человека, завоеванной в бесчисленных столкновениях с индейцами на Западе, и уверенным в себе участником войны за и против рабства в Канзасе, во время которой он коротко встретился с Джоном Брауном, чтобы заставить его отпустить отряд рабовладельческих ополченцев из Миссури, которых он взял в плен. Стюарт, ставший героем Конфедерации, генерал-майором и величайшим кавалерийским командиром Гражданской войны, был в гражданской одежде - он находился там по делам, изобретя и запатентовав "усовершенствованный метод крепления сабель к ремням", за использование которого Военное министерство выплатило ему 5000 долларов плюс 2 доллара за каждый крючок для ремня, купленный армией, - неплохая сделка для младшего офицера * - и немедленно отправился в Арлингтон. Стюарт, должно быть, подслушал достаточно, чтобы понять, что в Харперс-Ферри происходит восстание рабов, и, добравшись до Арлингтона и передав Ли конверт, попросил разрешения сопровождать Ли в качестве его адъютанта. Ли любил Стюарта почти так же, как своих собственных сыновей (двое из которых будут служить под началом Стюарта в предстоящей войне), и сразу же согласился. Они вместе сразу же отправились в военное министерство - настолько срочным было послание, что Ли даже не стал задерживаться, чтобы переодеться в форму.
Флойд рассказал обоим офицерам о том, что ему известно - президент железной дороги Балтимор и Огайо уже критиковал малочисленность отправляемых войск и сильно переоценивал количество мятежников, - а затем отвез их в Белый дом для встречи с президентом. Президент Бьюкенен быстро предоставил Ли прокламацию о военном положении, чтобы тот мог воспользоваться ею в случае необходимости (к этому времени, по слухам, число вооруженных мятежников достигало 3 000 человек), и оба офицера отправились на вокзал, причем Стюарт одолжил у него форменное пальто и шпагу.
Ужас перед восстанием рабов вызывал у Ли острый отклик - восстания рабов с неизбежной резней белых женщин и детей боялся каждый белый южанин, даже без перспективы того, что северные аболиционисты и освобожденные негры захватят федеральный арсенал, чтобы вооружить рабов. Будучи молодым офицером, недавно женившимся, Ли служил в форте Монро, штат Вирджиния, менее чем в сорока милях от места, где в августе 1831 года в течение двух дней происходило восстание Ната Тернера. Под предводительством Тернера рабы убили пятьдесят шесть белых, включая женщин и детей, используя ножи, топоры, сельскохозяйственный инвентарь, а в случае с молодой девушкой, которую убил сам Тернер, - столб забора. После этого восстания пятьдесят шесть рабов были казнены и еще не менее двухсот убиты ополченцами, белыми толпами и дружинниками, а штат Виргиния принял законы, запрещающие обучение рабов и освобожденных чернокожих и "требующие, чтобы белые священники присутствовали на церковных службах чернокожих", поскольку ходили слухи, что Тернер планировал свое восстание в церкви между евангельскими проповедями для своих собратьев-рабов. Сам Ли не испытывал особого энтузиазма по поводу рабства, но он слышал рассказы о том, что Нат Тернер и его последователи делали со своими хозяевами и семьями их соседей, от тех, кто видел результаты своими глазами, и поэтому не питал иллюзий относительно последствий восстания рабов в гораздо больших масштабах.