Выбрать главу

— Я избавилась от микробов, — заявила она, взбивая подушки на креслах так, что в воздух поднялось облако пыли, и удалилась, не взглянув в мою сторону.

— Милая Джанет, — с теплотой в голосе произнесла Мэгги. — Я так счастлива, что есть люди, которые так заботятся обо мне.

Я закрыла окно и села к ней на кровать, чтобы не кричать, потому что ее глухота прогрессировала.

— Миссис Уэйл рассказала мне все: про тюрьму и так далее. Мне так жаль ее. Каково это — совершить столь ужасный поступок, который перевернет всю жизнь? — Конечно, я при этом думала и об отце.

— Она была такой красивой девушкой…

— Но жизнь изобилует терниями. Мне было так тяжело, когда умерла леди Пай — мать ребятишек. Справляться с таким огромным домом! У них совсем не было денег, приходилось все продавать. Ты знаешь, ведь сэр Освальд в первый раз женился по любви. Она была дочерью приходского священника, из хорошей, но очень бедной семьи. Мой отец пообещал сэру Освальду, если он женится на мне, три четверти прибыли от его ковров прямо в день свадьбы.

— Черт побери! А что вы об этом думали?

— Я умоляла отца не делать этого. Я знала, что недостойна оказаться на месте этой милой девочки. Но он не слушал.

— В самом деле, я не знаю никого более достойного уважения, чем вы. Пожалуйста, никогда не думайте, что вы кого-то недостойны.

Но Мэгги, казалось, не слышала меня, полностью погрузившись в прошлое.

— Ну, он взял деньги и женился на мне. Я чувствовала себя полной дурой, когда шла с ним к алтарю. К счастью, я не могла видеть лиц присутствующих, потому что была без очков. Все они были из местной знати, и я представляла, что они обо мне думают. Я была красная, как петушиный гребень. Услышала пару смешков, но не могла осудить их за это.

— О, Мэгги! — Я почти потеряла дар речи, живо представив себе картину.

— Потом, конечно, состоялось венчальное угощение. Это было еще хуже. Но он старался вести себя подобающим образом. И не удалился к своим великолепным друзьями. Нет, он оставался со мной и пытался под держать разговор, но мне было очень неловко. Я не могла посмотреть на него без того, чтобы не подумать о предстоящей ночи. Понимаешь, я никогда не знала мужчину. — Она повернула голову на подушке, чтобы посмотреть на меня. — Я не расстраиваю тебя такими разговорами?

Я помотала головой.

— Наверняка он думал о том же. Слишком большой контраст был между мной и той крошкой. Он представлял меня всем. Они говорили по паре вежливых слов и устремлялись прочь, как грачи от пугала. Все, кроме Руперта. Он поднес мне блюдо с клубникой, а потом пригласил погулять по саду. Мы долго разговаривали, и мне стало с ним совсем легко.

— Могу себе представить.

— Я не знаю, почему Руперт был так добр ко мне. Видимо, просто сочувствовал. Он видел, как мне плохо, и что-то в нем откликнулось. Я думала о доброте Руперта до самой ночи — чтобы успокоиться. Я лежала в постели, без света, одетая в новую ночную рубашку — такую скользкую и холодную, — и дрожала, боясь… Ты понимаешь, о чем я говорю. Больше всего я боялась, что он будет ненавидеть меня за то, что я — не она. Он вошел и лег со мной рядом. Потом я услышала, что он плачет. «Что случилось?» — спросила я. Он ответил: «Я не могу этого сделать. Прости меня». И мы всю ночь молча лежали рядом. Я ни на минуту не сомкнула глаз. Он, я думаю, тоже. Когда уже рассвело, он наконец начал похрапывать, а я встала и пошла разжигать камин. В тот же день я перенесла свои вещи в эту комнату и до сих пор обретаюсь здесь.

— Милая Мэгги. Я надеюсь, вы не очень расстроились из-за… из-за того, что у вас не было…

— Нет, девочка. По правде говоря, это было облегчением. Я не из тех, кого любят мужчины. Я обрела свое счастье, занимаясь этим домом, и им тоже. Знаешь, я люблю его — по-своему. Я никогда не желала ему зла. Он становился старым и толстым у меня на глазах, и мне всегда было жаль его, потому что он действительно был благородным джентльменом когда-то. Я прекрасно помню, как он выглядел двадцать лет назад, когда выходил из церкви с той девочкой, похожей на эльфа. — Казалось, Мэгги доставляют удовольствие эти воспоминания. — Да, я вполне удовлетворена жизнью. Меня волнуют только дети. Но вчера вечером Джонно… Ты знаешь, что он сказал? — В глазах у Мэгги блеснули внезапные слезы. — Он сказал: «Мэгги, ты всегда была молодчиной, а я был идиот. Я надеюсь, ты простишь меня». А я ответила…

Я с неохотой поднялась — меня ждала еще тысяча дел.

— Будем надеяться, все пойдет на лад. Но многое зависит от того, перестанет ли он пить.