Мадам Эвсапия снова замолкла в ожидании ответа. Мои руки вспотели от волнения, жары и отвращения к бородатому соседу, вцепившемуся в меня мертвой хваткой. Внезапно раздался какой-то странный звук или шорох, и мне показалось, как что-то легкое, едва заметное промелькнуло прямо перед моим лицом.
— Я слышу его, — ухнула мадам Эвсапия. — Иди и будь среди нас, не бойся. Я назову твое имя. Джэк? — Снова воцарилась тишина. — Нет… Питер? — Снова молчание. — Может быть, Гарри?
— Гарри! — воскликнула дама с начесом. — Мой муж…
— Здравствуй, Гарри, я слышу тебя, оставайся здесь, пожалуйста.
Поблизости от стола раздался стук, который невольно заставил меня вздрогнуть.
— Ты Гарольд Лидбет? — спросила мадам Эвсапия.
Снова раздался короткий удар.
— Его звали Генри, когда он был моим мужем.
— Вы его видите? — спросила миссис Лидбет. — Как он выглядит?
— Он парит позади молодой девушки, у которой есть дар. — Я попыталась повернуться, но бородатый крепко держал меня за руку. — Он не желает, чтобы его видел кто-нибудь, кроме меня, — сообщила мадам Эвсапия. — Его утомляет излишнее внимание. Но выглядит он хорошо. У него свежий цвет лица. Скажите мне, Генри, хотите ли вы что-нибудь передать своей дорогой супруге?
Что-то коснулось моих коленей. Я поджала ноги, будучи почти уверена, что это мисс Джуд шарит под столом и наткнулась на меня совершенно случайно. Бородатый с возбуждением втянул в себя воздух, и я сочла за благо отодвинуться от него подальше.
— Я сама хотела бы кое-что сказать ему, — громко заявила миссис Лидбет. — Генри? Это я, Одри. Я хочу знать: эта Кора Смит, что работала в туристическом агентстве, уже присоединилась к тебе? Я-то ее помню отлично, ее букет красных роз на твоих похоронах, за всю мою жизнь я не знала такого унижения!
— О, погодите, он уходит от нас! — воскликнула мадам Эвсапия. — Они не терпят таких нападок, они же очень чувствительны.
Я почувствовала себя еще более неловко, вспомнив, что мадам Эвсапии полагалось как-то отработать собранные с гостей деньги.
Но наконец все успокоились. Все словно воды в рот набрали и сидели с каменными лицами. Лампа вдруг вспыхнула голубоватым светом сквозь шелк, и мадам Эвсапия снова произнесла долгое «О-о-ооох….»
— «Мои грозящие, как адский пламень, знаки невежде нелегко прочесть…»
Бородатый сжал мою руку.
— «Венецианский купец», — с иронией прошептала Порция, но я не обратила внимание на ее замечание.
— О, кровь, кровь, кровь… — произнесла мадам Эвсапия низким грудным голосом.
— Кто ты? — спросил бородатый. — Что за дух?
— Я старый и доверчивый глупец, — ответила мадам Эвсапия все тем же низким голом, — кто отмстит за смерть мою врагам жестокосердным и убийцам?
В эту минуту мисс Джуд распахнула окно, и свежий ледяной воздух хлынул в комнату, шевеля занавески и скатерть. Затем окно само собой захлопнулось, и мисс Джуд села на свое место.
— Кто ты? — повторил бородатый с маниакальным упрямством.
— Я — сэр Бэзил Уинтергрин, — сообщила мадам Эвсапия. Порция в ужасе схватила мою руку, и я почувствовала, как по спине у меня поползли мурашки.
— Что ты хочешь сказать нам? — настаивал бородатый.
— Мне не позволено раскрывать вам тайны, что познал я за гранью смерти, — начал сэр Бэзил, — рассказ мой поразит вас и в смятение повергнет. Но знать должны вы, как я был убит, и имя подлого убийцы моего.
— Да, да… — прервал его бородатый, — но ты можешь нам рассказать, что случилось?
— Ты не читал газет? — спросил сэр Бэзил. — И за грехи мои такой бы кары не дал Бог, как ту, что сотворил злодей бесчестный.
— Но кто он? — допытывался бородатый.
— Он брус дубовый, размозживший череп мне, обрушил, прячась в темноте…
— Прежде всего — имя. — Бородатый, видимо, вошел во вкус общения с духом и теперь ни за что не собирался униматься, ведя допрос, как заправский следователь. — Кто это сделал?
— С тех пор как я был человеком, — продекламировала мадам Эвсапия, — прошло немного дней, и помню я еще огонь и страшный грохот и бури завывание в тот день…
Занавески снова зашуршали. Распахнулось окно, и опять лампа вспыхнула голубоватым светом. Мадам Эвсапия издала протяжный стон, и стол заходил ходуном.
Внезапно ветер утих. Бородатый все еще судорожно сжимал мою руку, а мадам Эвсапия лежала, опрокинувшись лицом на стол. К ней подскочила мисс Джуд, подняла ее, прислонила к спинке стула. Глаза ее были закрыты, и мы тревожно переглянулись с Порцией.