— Рано или поздно — он попадется. Чтобы проверить весь Лондон, нужно время.
Возвращаясь домой, я увидела большой элегантный автомобиль, припаркованный у наших ворот.
Я достала из кармана ключи, за дверью раздался радостный лай Дирка.
— Привет, Хэт, — навстречу мне вышла Корделия, поставив поднос с бокалами на ложе Клеопатры. — Руперт пришел. С другом.
Это было первое появление Арчи в нашем доме.
Я прошла в гостиную с таким же необъяснимым чувством вины и тревоги, с каким много лет назад являлась в школу, не приготовив домашнее задание.
Руперт стоял в комнате в пальто и смотрел в окно, а Арчи то вскакивал, то снова садился в кресло. В комнате было невыносимо холодно.
Он был ниже ростом, чем Руперт, а одет был очень элегантно — черный жилет, костюм и белая рубашка, словно собирался на торжественный прием в посольство. Но почему-то в светло-желтых ботинках.
— Прекрасно, — темные глаза Арчи заблестели от любопытства, когда он повернулся ко мне, — теперь мы знаем, что чувствуют пингвины, когда им приходится часами стоять на берегу Северного Ледовитого океана.
— Простите меня, ради Бога! — Я подошла к камину и отодвинула экран, на котором были изображены райские птицы, — он уже покрылся толстым слоем пыли. — Это Ронни сказал, что нам нужно беречь деньги, и отключил центральное отопление.
— Когда я говорил об экономии, Хэрриет, то не имел в виду подобный идиотизм. — Руперт взял у меня спички и, опустившись на колени, разжег огонь в камине.
— Мы стараемся проводить как можно больше времени на кухне. Там теплее.
— Возьмите мой шарф, — предложила Корделия и протянула свой длинный мохеровый шарф Арчи.
— Очень великодушный поступок, — иронично заметил он, пощупав шарф кончиками пальцев. — И какой мягкий… Где ты его взяла, коварная девчонка? — Он с улыбкой наклонил голову и прищурился, глядя на нее.
— Сама связала, — с гордостью сообщила Корделия.
— Дорогая моя, да у тебя талант, послушайся моего совета — займись ваянием или живописью.
— Корделия, ты начала снова ходить в школу? — спросил Руперт, продолжая возиться с камином.
Но Корделия решила поскорее улизнуть из комнаты, чтобы избежать неприятных объяснений:
— Я обещала Ронни помочь приготовить печень на ужин.
— Это я виновата, не могу пока найти школу, в которую ее бы взяли, — призналась я, — сестра Имельда отказалась принять ее обратно. Я так неосмотрительно поссорилась с ней.
Руперт поднялся на ноги и отряхнул пальто, на котором остались отпечатки собачьих лап, — видимо, Дирк поприветствовал гостя, вернувшись с прогулки. При его появлении Руперт сразу же отпрянул и сказал мне:
— Не давай ему прыгать на меня, я вижу, он очень рад нашей встрече, но больше мое пальто не выдержит. Никогда не понимал, зачем люди держат животных в городе. Ну хорошо… а что с работой?
— Все идет нормально. Постепенно осваиваюсь. Но я готова и к тому, что возникнут трудности. Не всегда же мне будет везти.
— Расскажи, чем ты занимаешься, — попросил Арчи, снова усевшись в кресло. — А вы, сэр, — обратился он к Дирку, — прекратите терроризировать меня, я все-таки гость в этом доме.
Я начала рассказывать обо всем, что в последнее время происходило в редакции. Арчи весело смеялся над описанием бедняги Слима, главного репортера «Брикстон Меркьюри», и над моей поездкой на похороны. Но Руперт слушал молча и очень серьезно.
Я поведала обо всем, что случилось с нами в доме мадам Эвсапии. Арчи выслушал меня с нарочито расширенными от изумления глазами.
— До чего же изобретательны бывают некоторые представители рода человеческого, — заметил Руперт, — они готовы на любой риск, лишь бы зарабатывать деньги, наживаясь на чужой глупости. — Он взглянул на камин и нахмурился: — Эти часы остановились лет десять назад.
— Не придирайся к мелочам, — сказал Арчи и, посмотрев на меня, добавил: — Он стал таким занудой из-за недостатка женского внимания. Что поделать, его ведь воспитывала такая суровая особа, что иного и ожидать не приходится.
Мне вспомнились те годы, когда Руперт наверняка страдал от неприязненного отношения к нему моей матери. Теперь я понимала, что ее раздражала дружба моего отца с Рупертом, она испытывала к нему безотчетную ревность.
— Как дела у всех остальных? — спросил он. — Брона устраивает место в «Берлингтон моторс»? — Я давно уже заметила, что, как только кто-нибудь начинал вторгаться в его частную жизнь, он немедленно менял тему разговора.
Я собралась было выложить всю правду, но в комнате появилась Корделия с небольшим свертком: