— Ага. Лондон, Кардифф, другие города…
— Та же хрень. Нью-Йорк раздолбан, будто на него напали бешеные кроты. Странно, что еще связь есть.
— Спутниковая еще держится, и то и дело подключаются аварийные сети. Опять же, ЮНИТ, Торчвуд, ЦРУ — тут свои пенки.
— Точно. — В трубке что-то взвыло, на некоторое время звук пропал, — судя по всему, рядом со вторым бессмертным человеком во Вселенной — Рексом Мэтисоном произошел еще один взрыв. — … Мать их!.. — прохрипел Рекс через некоторое время. — Перезвоню позже! — и «повесил» трубку.
Телефон зазвонил снова.
— Гвен?..
— Ну наконец-то! — бодро отозвалась Гвен Купер. — Какого черта! Весь день наперекосяк. Никак не могу припарковаться у собственного дома, и дозвонилась вот только что до тебя! Рис не отвечает ни в какую.
— Гвен, на чем ты пытаешься припарковаться?..
— Как на чем? На своей старой развалине! Только у нее заело лопасти! Едва пытаюсь приземлиться, как опять взмываю вверх, этак у меня скоро у меня закончится горючее, и я рухну камнем вниз!
Джек тяжело вздохнул.
— Гвен, послушай меня внимательно. Это не ты. Тебе только кажется, что это так. Каждый раз, как ты пытаешься приземлиться, ты сносишь пол-Кардиффа. Я не знаю, упадешь ли ты «камнем вниз», если перестанешь пытаться приземлиться. Но каждый раз, как ты пытаешься сознательно, ты это делаешь и убиваешь множество людей. Если ты веришь мне, пожалуйста, перестань. Если бы ты могла, ты давно бы уже приземлилась.
Пауза.
— Рис?.. Ты думаешь, я…
— Я могу только надеяться, что нет, Гвен. И могу рассчитывать только на твою веру.
Молчание в трубке.
— И на мою любовь. Ко всем, кого я любила и продолжаю любить. Хорошо, Джек…
Короткие гудки.
Джек застыл на несколько секунд, затем вернулся к памяти звонков и набрал номер Мэтисона.
— Хьюстон, у нас проблема! — сходу заговорил тот. — Я звоню себе сам, как, мать его, это возможно? И зачем-то пытаюсь посадить у собственного дома шаттл. Что за пурга?
— Ты звонишь себе сам? — переспросил Джек, соображая, что бы это значило. — Рекс, понятия не имею, но у меня есть мысль. Они звонят тем, кто может их остановить, кому они верят. У нас кажется, получилось. Поговори с ним — другим тобой. Если он послушает, он перестанет бомбить город.
— Усек, попробую сам себе перезвонить или подожду звонка, — отреагировал Рекс и тут же отключился.
В дверь кабинета забарабанили и, не дождавшись приглашения — просто не дав никому времени откликнуться, внутрь ворвалась Дженнифер Джованка:
— Они звонят мне! Они все! Что мне делать?!
Джек быстро воздел в воздух указательный палец.
— Успокойся, Джен, соберись. Сейчас я расскажу тебе, что…
— Все правильно! — Марта со вздохом поднялась из кресла. — Мы немедленно должны это сделать — предупредить всех, кого возможно, поднимаем весь ЮНИТ, перехватываем все телефонные звонки, отсеиваем те, что звучат похожим образом. Соберите всех штатных и не штатных психологов, создадим горячие линии на перехватах. С ними нужно разговаривать, надо все это прекратить или хотя бы уменьшить, насколько возможно!
— Именно! — подхватил Джек. — За дело! Некогда раскисать!
Сутки прошли будто в кошмаре, таком нереальном, что он не вызывал уже настоящего потрясения, да и какое тут потрясение, когда ты так занят делом, что чувствуешь себя лишь отточенным механизмом, сосредоточенным на выполнении сложной задачи. И конечно, им всем было не привыкать — и ЮНИТ, и Торчвуду, и даже ЦРУ.
Связь работала. Более того, первые предположения о резервных линиях, хоть и были технически верны — они функционировали взамен разрушенных, — были далеко не главной причиной, связь работала и помимо них, сама по себе, вся атмосфера стала прекрасно проводящим сигналы эфиром, для чего почти не нужны были дополнительные средства. С таким же успехом, как включенные и исправные, звонили отключенные и сломанные телефоны. Большая часть населения, сосредоточенного в городах, уже погибла, другая сходила с ума от поступавших к ним звонков их погибших родных.
Джек и Марта смотрели через стекло на один из оперативных центров, принимавших звонки.
— Я так и не поменяла фамилию, — задумчиво сказала Марта. — Как-то смысла не видела. И сейчас даже не чувствую себя вдовой. Будто снова сбросило в девичье состояние. Наверное, это даже хорошо. Для чего нужен остающийся призрак имени? Каждый из нас лишь то, что есть.
— Если бы прошлое можно было вернуть, ты бы ничего не изменила? — мягко спросил Джек.