— Ничего у тебя, не выйдет.
Потом подошла к беременной и мягко отстранила от стола.
— Садитесь, Таня. Не мелькайте!
Таня послушно села и уставилась на Аглаю. На ее лице была написана паника. С ней тоже стало все ясно.
— Нет, это не гормоны, конечно. Не переживайте. С вами так не будет.
Потом Аглая подошла к рыдающей девушке и сказала:
— Пойдем умываться.
— Я не хочу, — зарыдала та в голос. — Не хочу умываться! Хочу водки и в канаву. Я не знаю, как мне дальше жить.
Высокая, наконец, вышла из ступора и подошла к беременной.
— Пойдем отсюда, — сказала она и потянула ту со стула. — А вы вообще кто? Разводящая? И что это вы мне сказали такое?
— Ничего, — хмыкнула Аглая. — Просто погадала на кофейной гуще.
— Кажется, я вас не просила. И не дам ничего! Никаких денег. Глупости какие! Сейчас вы мне еще предложите снять порчу или что? Венец безбрачия? За сколько не жалко.
— Ничего я не стану снимать и предлагать. Я все сказала.
Высокая нервно дернула плечом и снова обратилась к беременной:
— Ты идешь отсюда или нет?! Какой-то дурдом! Гадания, истерики! Я, между прочим, не за это платила! Чтобы еще в кафе такие представления смотреть!
Беременная, наконец, встала и пошла за высокой.
— Вы нас извините, пожалуйста. И спасибо вам!
— Да за что спасибо?! За что? Спасибо еще! Ненормальная старуха! Спасибо ей! Извините ей! За что?!
Девушка с коньяком перестала рыдать и смотрела на Аглаю.
— Вы правда? Эта… Гадалка?
— Я астролог, — сообщила Аглая. — Ну что? Передумала в канаву? Кофе будешь? Заказать?
— А вы мне можете сказать…
— Не могу! Ничего я не могу! Давай… Иди, умойся. И поговорим.
Девушка медленно встала из-за стола, неловко запнулась о ножку стола, ойкнула и неуверенно ушла в сторону туалета.
— И это выходной день! И ведь никто меня не тянул! Сидела бы себе спокойно…
Алиса скакала по лестнице. Ей было очень хорошо. Наконец-то она получила читательский билет в эту библиотеку, сдала все вещи, воткнула ручку и карандаш в пучок на голове, рассовала мелочь на чай с пирожным по карманам джинсов и взяла с собой три специальные тетради. Курсовая на это раз была немыслимо сложной. Она сама просила именно эту тему и готовилась жить в библиотеке ближайшие месяцы.
Она уже заказала книги внизу, обошла все залы, выбрала себе место у большого окна с удобным стулом и готовилась штурмовать газетный зал. Нужно было непременно сверяться с периодикой в практической части работы.
Алиса подслушивала беседы студентов и аспирантов, улыбалась строгим дамам за конторкой и наслаждалась шелестом страниц. Совсем скоро к ней должна была приехать подруга. С яблоками и бутербродами. Прямо сейчас Алиса собиралась покурить на большом библиотечном крыльце, выходившем в самый центр города.
Она была совершенно не готова ко встрече с Сергеем. И малодушно вернулась бы в фойе, но он уже заметил ее.
— Алиса!
— Привет, — сказала она, с трудом выровняв дыхание и судорожно щелкая зажигалкой.
— Как я рад тебя видеть! Надо же, не ожидал встретить тебя здесь!
— Не думал, что я умею читать?
Oblako_pamyati.livejournal.com
Ты была неправа. С тем, чтобы подстроить встречу, распланировать все пошагово, разработать многоходовку, не было у меня никаких особенных трудностей. Меня это увлекало. Казалось, я пишу специальный сценарий, по которому снимут кино. При этом я была еще и режиссером. Только актерам приходится играть без прописанных для них реплик, руководствуясь только ситуацией. Приходится корректировать сценарий по ходу работы, совершенствовать. Но автор-то все равно — я. Это опьяняющее чувство. Но я умею дозировать удовольствие. Все будет происходить плавно. С этим у меня нет проблем. Хотя, не буду тебя обманывать, это удивительно чувство, когда ты управляешь другими. Вот почему кинематограф так затягивает.
Трудности ждали меня там же, где и всегда. Когда я только начала работать, ты помнишь, я все время писала тебе жалобы. Ну потому что мне было совершенно очевидно, что нужно делать. Особенно меня раздражало, что когда у меня спрашивали, как поступить, я с удовольствием и в красках расписывала строгий алгоритм, и… Ничего не происходило! И дело было не в том, что я работала без запроса и спасала чьи-то души. Никогда я этого не любила.