Но, например, Сергей. Он же сам, сам спрашивал меня: что мне теперь делать? Я ему тут же и сказала — что. И что?! Ни-че-го! Он разнылся, мол, не может, это не его путь, не наш метод, и, может быть, как-нибудь само собой… Что же я должна была делать? Сочувствовать, конечно. Эмпатия. Такое популярное нынче слово. Только ленивый ее не поминает.
Мне с трудом далось понимание: даже когда человек спрашивает, он не хочет, чтобы ему действительно говорили, что делать. Раньше я думала: ну почему не принять совет? Ведь всегда со стороны ситуация выглядит чуть менее трагичной. И перспективной. Потом я стала думать, что людям просто неприятно принимать как руководство к действию что-то, до чего они и сами додумались, но хочется немного побыть наедине с проблемой, ничего не решая. Теперь я вовсе не уверена в том, чем руководствуется другие. Но я поняла главное: не нужно давать никаких руководств и советов тем, кто об этом просит. В семидесяти процентах случаев им это не нужно.
Однако им и эмпатия не нужна. Эмпатия все же — не только ругать других и гладить по голове пострадавшего.
Глава 4
Алиса курила на балконе и ждала. В это время суток добраться до дома можно было только пешком, но было слишком холодно и далеко.
Она случайно попала в эту компанию. Очередная ссора с Сергеем, традиционное расставание и нежданный праздник, когда себя нужно куда-то девать. Приглашение было весьма условным, но она все равно его приняла. Сюда их привезли в несколько партий на машинах, но те, что были за рулем, счастливо выпили за Новый год и новое счастье сначала шампанского, а потом и водки. О том, чтобы вызвать такси, девушка даже и не мечтала. Из одного конца города в другой, в предрассветный час? Да она бы и до диспетчера не дозвонилась.
Послушно выпив шампанского и закусив бутербродом со шпротами — сказочным угощением, она пыталась вести себя как все, но уже после первых тостов и конкурсов, до того как начались танцы, Алиса поняла, что зря согласилась. Точнее, почти напросилась.
Компания была отличная, но никакая компания не спасла бы этот праздник. Из какого-то глупого упорства она не осталась дома и уехала, даже родителям не сообщив, куда именно.
На стол накрывали вместе с другими девушками, на этапе подготовки все казалось почти сказочным: такая важная, такая волшебная ночь с непременным «с кем встретишь, с тем и проведешь», легкое возбуждение от того, что впервые они встречают полночь не дома, не с родными, а в таком разношерстном коллективе с молодыми людьми, а сигареты и алкоголь не нужно суетливо прятать от старших.
Атмосфера располагала к быстрому сближению, да и приготовления были минимальны — решили обойтись холодными закусками, чтобы не портить себе праздник. Быстро разложили по тарелкам соленья, высокохудожественно выложили шпроты на хлеб, порубили традиционный оливье, селедку делать не стали, оставили рыбу отдельно, элементы ее «шубы» стали основой «русской закуски». Первую бутылку шампанского открыли в процессе приготовлений и распили «девочками», решив, что молодые люди могут проводить старый год другими напитками.
После этого Алисе стало тоскливо. Девочки быстро наметили для себя перспективных кавалеров и стали целенаправленно и звонко смеяться, курить со смыслом и шутить в расчете на внимание.
Полночь встречали парами, хоть и в общей комнате. Свободные от женского внимания молодые люди делали вялые попытки увлечь Алису беседой, сопровождали на балкон, но скоро утомились и оставили ее в покое.
На балконе Алиса проводила бы больше времени, если бы не мороз. Очень быстро у нее стыли пальцы на руках и ногах, и она заходила отогреваться. Потом она нашла себе удобное место на кухне, обнаружила торт и коротала ночь в компании чая и сладкого.
Почти вся посуда была беспорядочно занята алкоголем разной крепости, так что чай Алиса пила из небольшой банки, грея руки, зябнувшие во время перекуров на балконе, и отламывая от торта неровные кусочки. Ей было стыдно и неловко, но когда кто-то заставал ее за этим занятием, то только улыбался и опять уходил в глубь квартиры — обниматься, беседовать пить или спорить о том, как быстро и наверняка улучшить мир. Когда до Алисы долетали обрывки этих разговоров, она улыбалась.