Глава 9
— Вы давно знакомы с Серегой?
Алиса улыбнулась своему отражению и повернулась к Светлане. Ей было приятно отвечать на этот вопрос, потому что в последнее время они так часто обсуждали это между собой.
— Слушай, фактически у нас отношения уже шесть лет. С перерывами. Так что хватит уже так себя вести, — говорил он, когда ему казалось, что Алиса капризничает и кокетничает просто так, из женской вредности.
— Семь.
Ангелина хватала то веник, то тряпки, то включала пылесос. Никак не могла понять, что же нужно делать. Ведь неловко, люди придут, а у нее тут… Грязь, пыль. Она совершенно запустила квартиру. Даже Кулагин, который сейчас вообще мало что замечал, сделал ей замечание. Сказал, что он никогда не требовал от нее, чтобы она непременно своими силами наводила чистоту, но предпочел бы иметь дом в порядке.
— Что ты мечешься-то? Что мечешься? Мельтешишь тут, суету разводишь! Сядь уже спокойно. Сейчас придет твоя бригада и все уберут. Ты им за что будешь деньги-то платить? — говорила Евгения. — За то, что сама перед их приходом уберешь? Что ты нервничаешь-то?
— Мне неудобно. Зря я все это затеяла, наверное. Что это такое — чужие люди придут, будут передвигать мои предметы, вещи трогать, наводить порядок? Глупо же!
— Ох ты! Ну надо же! А что такого-то, Анжелка? Ну придут, ну уберут. Ты же им деньги за это заплатила.
— Кулагин заплатил, его идея.
— Да разницы нет. Давай, может, я тебе кофе сварю? Как ты вообще? Чувствуешь себя? Болит еще?
Ангелина автоматически потерла челюсть. Боли отступили тогда, когда пообещал доктор. Сегодня она уже сама не верила в то, как лежала там, в подъезде, боялась пошевелиться, и сквозь ватный сон слышала о переломе. Челюсть ломают в драке, на ринге. Мужчины. Как она ее сломала — она до сих пор не понимала.
Неужели это сделала Аглая? Ведь именно она ей сказала, чтобы она берегла челюсть. А потом — вот что. Ангелина никому не говорила о своих подозрениях, но именно поэтому и отказалась писать заявление, сообщив, что упала сама, оступилась. Бывает.
Если это сделал кто-то другой, незнакомый, значит, что-то в ее жизни идет не так. Но почему, если это была Аглая, тот, кто ее толкнул, велел ей больше не ходить к ней. Лучше все-таки спросить у Аглаи напрямую.
Сегодня она еще получила от Аглаи странное письмо. Его доставили с курьером. Написано от руки. Развлекается, решила Ангелина, но удивилась содержанию. Аглая чуть не называла ее любимой девочкой, писала, что ей нужно скорее выходить из дома в общество, социализироваться, ссылалась на разные астрологические узлы, планеты и дома. Прости мать, велела ей Аглая в письме, откажись от рутины, она может погубить, скоро настанет время кардинально менять жизнь, и если она, Ангелина, не планирует спасать людей, то лучше рожать. Впрочем, призывала Аглая, надо мыслить шире, необязательно рожать от Кулагина. В любых обстоятельствах учись видеть учителя и духовного наставника, сообщала учила Аглая. Проблемы в браке — закономерны, и лучше искать коллектив. Люди окружение, уверяла Аглая, способны будут значительно улучшить жизнь Ангелины. Ангелина ничего не поняла и решила прочесть письмо еще раз позже.
Еще эта уборка. Кулагин последовательно пытался доказать ей, что она не справится. Что ей нужна помощь, вот и вызвал какую-то бригаду. Специалистов по клинингу, как он выразился. Сказал, что ей уже давно пора бросать свои привычки, учиться пользоваться специально обученными людьми, и подчеркнул, что все это стоит денег. И он прекрасно может все это позволить.
— Зачем ты тогда живешь со мной, Кулагин? Наймешь себе специальных людей, купишь машины. Будешь правильно питаться и сделаешься при этом свободным человеком. Или что? Ты боишься, что я без тебя помру?
— Ты говоришь глупости, Геля! Во-первых, куда ты пойдешь? Ты не работаешь и не работала. Все эти твои порывы стать самостоятельной, конечно, умиляют. Но это возрастное, пройдет. Кризис середины жизни, видимо. Успокойся и давай уже, приходи в себя. Падаешь на лестницах, ходишь потом как тень, ничего не хочешь. Это угнетает. Портит мою карму и вредит ауре!
— Меня толкнули, Кулагин. Толкнули. Я не падала сама. И я не знаю, кто это.
— Почему ты тогда не обращаешься в милицию?
— Зачем?