все дороги, я по заснеженной тропе с трудом добрался до учителя Цин-шаня. Увидев меня в
таком потрепанном состоянии, он усмехнулся и пошутил, сказав, что я ни на что не гожусь. Я
улыбнулся и кивнул в знак согласия. Потом я вернулся в свою хижину, где встретил Новый
год.
Мой 62-й год (1901–1902)
Я оставался в своей хижине в течение весны и лета. Старый учитель Фа-жэнь с горы
Чишань прибыл в провинцию Шэньси и построил хижину на горе Цуйвэй. Его сопровождало
шестьдесят человек. Примерно половина из них остановилась в монастыре Хуанюй [бывшая
летняя резиденция императора Тай-цзуна (627–649) династии Тан], тогда как другие
разместились в новой хижине и в монастыре Синшань. В этом северном районе в те времена
начальник Су, ответственный за подготовку пахотных земель, выделил сто цинов земли
(около 1515 акров) на отмелях Яботань монахам с горы Цуйвэй на пропитание. Местные
жители запротестовали, говоря, что они жили там из поколения в поколение, настаивая на
том, чтобы земля была отдана им в обмен на выделенные рисовые поля. Монахи не
согласились, и дело рассматривалось в суде, который решил его в пользу местных жителей.
Старый учитель Фа-жэнь был огорчен и в следующем году возвратился на юг. Перед
отбытием он оставил все свои пожитки учителям Ти-аню и Юэ-ся и распустил своих
приверженцев.
Думая о будущем, я сознавал, что если просто полагаться на влиятельных людей, можно
причинить себе вред и в конце концов попасть в беду. Этот инцидент сильно повлиял на тех
монахов-южан, которые отправились на север. В общем, я не мог отбросить фактор
геомантических влияний на это место. Год приближался к концу, все окрестные горы были
покрыты снегом, и сильный холод пробирал до костей. Я находился один в своей хижине, но
тело мое и сознание были чисты. Однажды я готовил таро в котелке и сидел, скрестив ноги,
ожидая, когда пища будет готова, и непроизвольно погрузился в самадхи.
Мой 63-й год (1902–1903)
Учитель Фу-чэн и другие, жившие в соседних хижинах, удивились, что я долгое время
к ним не заходил, и пришли ко мне, чтобы поздравить с Новым годом. Вокруг моей хижины
они обнаружили повсюду тигровые следы и никаких следов человека. Они вошли в мою
хижину и, увидев, что я нахожусь в самадхи, пробудили меня звуками гонга. Когда я пришел
в себя, они спросили: «Ты съел свою пищу?» Я ответил: «Пока нет. Таро в моем котелке,
должно быть, теперь хорошо сварилось». Когда подняли крышку, оказалось, что пища в
котелке была на дюйм покрыта плесенью. Фу-чэн был поражен и сказал: «Ты, вероятно,
находился в самадхи полмесяца». Тогда мы растопили лед, сварили таро и вдоволь поели.
Они пошутили на мой счет и ушли.
Через несколько дней после ухода Фу-чэна монахи и миряне из окрестных и
отдаленных мест пришли навестить меня. Чтобы избежать ненужного общения с людьми, я
ушел ночью со своим багажом за плечами в пустынное место, где не росло ни клочка травы.
Я дошел до горы Тайбай (3767 м) и остановился в пещере. Но через несколько дней учитель
Цзя-чэнь, шедший по моим следам, пришел в мой приют. Тогда мы решили совершить долгое
путешествие к горе Эмэй вместе. Мы вышли через ущелье Баоя, добрались до горы Цзыбай,
прошли через террасу Тайцзы, посетили храм Чжанлян и пересекли уезд Чжаохуа, где
увидели кедр Чжан Фэя. Продвигаясь дальше, достигли Чэнду, где немного отдохнули в
храме. Потом снова отправились в путь и через Цзядин наконец добрались до гор Эмэйшань
и поднялись на вершину Цзиньдин. «Огни Будды», которые мы там увидели, были
совершенно такими же, как на горе Петушиная Ступня. Поздно ночью мы видели
бесчисленные светильники. По яркости они напоминали «светочи мудрости», виденные
прежде в горах Утай. Я посетил зал Сива, где отдал дань почтения старому настоятелю
Чжэнь-ину, которому было более семидесяти лет. Он был наставником всех монахов на этой
горе, будучи просветленным учителем чаньской школы. Он охотно разрешил мне побыть с
ним несколько дней.
После этого я спустился с горы, обогнул пруд Сисян и, миновав монастырь Даэ, достиг
равнины Чжанлао, где находились храм Вайроканы и уезды Эмэй и Сяцзян. Дальше я
намеревался пересечь реку Люша в деревне Иньцунь. Случилось так, что вода в реке
поднялась, и с утра до полудня я ждал лодку. Лодка прибыла, и после того, как все