врачом за двадцать четыре юаня. Завтра вас выпустят». Получив подтверждение, я
поблагодарил старика.
На следующее утро пришел этот врач, и после его визита прислали лодку, чтобы
переправить меня через залив. Старик помог мне сесть в нее, и после того как меня
переправили на другой берег, нанятая повозка довезла меня до монастыря Гуанфу, где монах,
ответственный за встречу гостей, не обращал на меня внимания целых два часа из-за того,
что выглядел я ужасно. Я испытывал смешанное чувство: был опечален и рад одновременно.
Рад потому, что только что избежал смерти в руках иностранцев, и опечален потому, что
ответственный за прием гостей пренебрегал своими обязанностями. В конце концов появился
старый монах, который позже представился старшим монахом по имени Цзюэ-кун. Я сказал
ему, что я ученик того-то и зовут меня так-то. После поклона, поскольку я был слишком слаб
и не мог подняться, он помог мне и, усадив в кресло, сказал: «Упасака Гао прислал нам
телеграмму, уведомляющую о вашем прибытии, но вы ничего не дали о себе знать.
Почтенный настоятель и вся община были обеспокоены. Что с вами случилось и почему вы в
таком состоянии?» Потом без лишнего шума молодые и пожилые монахи заполнили зал, и
атмосфера мгновенно изменилась и стала напоминать радушный домашний очаг. Вскоре
появился настоятель Мяо-лянь и сказал: «День за днем мы ждали вестей от вас, и я стал
опасаться, что вам угрожает какая-то опасность. Я хотел вернуться в Фуцзянь и продолжить
ремонт монастыря Гуйшань, но, узнав, что вы должны приехать, остался здесь и ждал вас». В
завершение длительного разговора я сказал: «Это моя вина» и поведал о том, что мне
пришлось пережить. Мой рассказ произвел впечатление на старого настоятеля и монахов и
они захотели услышать его в подробностях. Я удовлетворил их просьбу, после чего они
соединили ладони в знак почтения, и мы все вернулись в монастырь Цзилэ. Старый
настоятель убеждал меня в необходимости принять лекарства, но я сказал:
«Поскольку я вернулся домой, все мои ложные мысли исчезли. Я отдохну несколько
дней и буду в порядке». Позже, когда он увидел, что я провожу несколько дней подряд в
медитации, он предупредил меня: «Климат на юге жаркий и отличается от климата в Китае.
Я опасаюсь того, что долгое сидение будет вредным для вашего здоровья». Однако у меня не
было ощущения, что что-то не так в моей медитации.
Старый учитель сказал: «Вам следует теперь дать толкование «Лотосовой сутры», дабы
здесь воцарилась благоприятная атмосфера. Я возвращаюсь в Китай. Когда закончите
толкование этой сутры, не спешите вернуться в провинцию Юнь-нань, а посетите гору
Гушань, поскольку там я еще должен кое-что вам сказать».
Проводив старого настоятеля до пристани, я вернулся в монастырь и приступил к
толкованию этой сутры. Несколько сот человек стали моими учениками, и буддийские
законники из Малакки пригласили меня дать толкование «Сутры Будды медицины»
(Бхайшаджьягуру сутра) в монастыре Цинъюнь. Затем я отправился в Куала-Лумпур, где
упасаки Е Фую и Хуан Юньфань попросили меня дать толкование «Ланкаватара сутры» в
храме Линшань. Во всех городах Малайзии, где давал толкование сутрам, я обретал десятки
тысяч последователей.
Той зимой я получил телеграмму от представителей Объединенной буддийской общины
провинции Юньнань. В ней говорилось, что правительство собирается ввести налог на
монастырское имущество. В то же самое время учитель Цзи-чань из Нинбо и другие
прислали мне телеграмму, в которой просили меня вернуться в Китай как можно быстрее для
обсуждения этих вопросов. Год был на исходе, и я задержался в Куала-Лумпуре, где встретил
Новый год.
Мой 67-й год (1906–1907)
Я вернулся в Китай весной. Когда пароход зашел по пути на Тайвань, я посетил
монастырь Лунцюань, а когда он прибыл в Японию – несколько монастырей в различных
местах. Поскольку Китай и Япония в то время не были в дружеских отношениях, за
китайскими монахами внимательно следили, а японским монахам не разрешалось посещать
Китай. По этой причине мое желание основать Конфедерацию китайских и японских
буддистов не смогло осуществиться.
На третий месяц я достиг Шанхая, где вместе с учителем Цзи-чанем и представителями