отношении, я просто излагаю факты для тех, кто придет мне на смену и сделает свои
собственные выводы.
Затем я пароходом отправился в Даньна, и монастырь Авалокитешвары пригласил меня
дать трактовку «Хридая сутре» (Сутра сердца). Оттуда на другом пароходе я отбыл в Сиам
(Таиланд), но поскольку на нем не было вегетарианской пищи, большую часть пути я провел
сидя, скрестив ноги. Один англичанин пришел на нашу палубу и, взглянув на меня несколько
раз, спросил: «Куда достопочтенный учитель направляется?» Услышав, что он говорит по-
китайски, я ответил: «Я держу путь в Юньнань». После этого он пригласил меня в свою
каюту и предложил мне пирожных и молока, от чего я вежливо отказался.
«Где вы обычно останавливаетесь в Юньнане?» – спросил он.
«В монастыре Инсян на горе Петушиная Ступня», – ответил я.
Он сказал: «Монашеский кодекс там превосходно соблюдается».
Я спросил его: «А что вы там делали, сэр?»
Он ответил: «Я был британским консулом в Тэнъюэ и в Куньмине и посещал
монастыри в этом районе». Затем британский консул спросил о цели моего пребывания за
границей. Я сказал, что везу Трипитаку в Юньнань и что стеснен в дорожных расходах, что я
в первую очередь посетил Куала-Лумпур в поисках пожертвований. Он спросил: «Есть ли у
вас какие-нибудь официальные документы?» Тогда я представил ему официальные
доказательства и предъявил книгу, регистрирующую пожертвования. Консул занес в нее
запись на 3 000 юаней 60. Это было удивительное событие. Потом он пригласил меня к
трапезе, состоящей из жареного риса и овощей. Когда пароход прибыл в Сиам, я сошел на
берег, расставшись с ним.
Затем я остановился в монастыре Лунцюань, где дал толкование «Сутры Кшитигарбхи».
Однажды меня навестил тот самый британский консул и вручил мне еще 3 000 юаней. Чтобы
построить зал для хранения Трипитаки по возвращении в Юньнань, мне была необходима
большая сумма, выражающаяся в нескольких десятках тысяч юаней, но до консульского
пожертвования я смог собрать лишь незначительную сумму. Через несколько дней после
того, как я закончил толкование «Сутры Кшитигарбхи», я приступил к толкованию
«Вселенской Двери» 61 перед аудиторией в несколько сот человек.
60 По тем временам это была значительная сумма и могла составлять половину годового оклада консула.
61 «Вселенская дверь» относится к одной из глав «Лотосовой сутры», в которой говорится о вселенском
сострадании бодхисаттвы Авалокитешвары. Авалокитешвара дал обет проявиться в любой необходимой форме
для избавления живых существ от страдания, при этом должно соблюдаться единственное условие: преданные
ему последователи должны непоколебимо верить в его силу. В широком смысле «Вселенская дверь»
представляет суть учения махаяны о всеобщем спасении.
Однажды, сидя со скрещенными ногами, я непроизвольно погрузился в самадхи и
таким образом забыл все о толковании сутр. После того как я просидел так в течение девяти
дней подряд, эта новость распространилась по столице (Бангкоку). Король, приближенные
министры, а также мужчины и женщины из среды учеников пришли засвидетельствовать
свое почтение. Я вышел из самадхи, и, когда закончил трактовку сутр, король Таиланда
пригласил меня в свой дворец, чтобы я дал трактовку сутрам там. Он преподнес мне много
подарков и уважительно попросил меня принять его в ученики. Образованные люди и
простой народ сделались моими учениками. Их было несколько тысяч человек.
После этого самадхи обе мои ноги онемели и я с трудом мог ходить. Вскоре все мое
тело потеряло чувствительность и, поскольку я не мог даже держать в руке палочки для еды,
меня кормили другие. Буддисты вызвали китайских и западных врачей, но лекарства,
иглоукалывание и прижигания не помогли. Когда я потерял зрение и слух, все врачи не знали
что делать. Я, однако, был безразличен ко всему этому, находясь в отрешенном состоянии. Но
оставалось нечто, от чего я не мог себе позволить отрешиться. Это был банковский чек,
зашитый в воротник. Об этом никто не знал, и поскольку я не мог сообщить об этом ни
устно, ни письменно, то в случае моей смерти и кремации вместе с этим чеком Трипитаку не
удалось бы доставить на гору Петушиная Ступня и зал для ее хранения не на что было бы
строить. Какое тяжелое кармическое бремя я взвалил бы на себя в этом случае? Думая об