будучи единственным ребенком лавочника, торговавшего лекарствами в их городе на улице
Фучунь. Затем она рассказала о том, что с ней произошло. Однажды к ним в дом зашел
командующий дивизией по имени Сунь. Он выдал себя за холостяка и попросил у ее
родителей руки их дочери. Родители поверили ему, но после свадьбы она обнаружила, что
у Суня была еще одна жена. Таким образом, она была обманута, и было слишком поздно что-
либо предпринимать. Первая жена, жестокая женщина, ее часто била. Родня мужа пробовала
за нее заступиться, но все было напрасно. Ее собственные родители боялись влиятельного
военного. Она сказала: «Я потеряла всякую надежду и, собрав кое-что из своих вещей,
собралась бежать на гору Петушиная Ступня, чтобы стать монахиней и ученицей учителя
Сюй-юня».
Не зная дороги, она шла два дня и, опасаясь преследования людьми мужа, пустилась в
бегство и потеряла свой сверток. Тогда она почувствовала, что ей осталось только одно –
самоубийство.
Я спросил, какие вещи она потеряла, и обнаружил, что именно они были в свертке,
который мы нашли. Я утешил ее и попросил своего собрата объяснить ей правила
монашеской жизни. На следующий день я пригласил семьи Чжу и Сунь, насчитывающие
вместе человек тридцать или более того, к нам в храм для обсуждения вопроса. Я также
объяснил им значение дхармы. После этого командир Сунь и его первая жена опустились на
колени перед священным алтарем, раскаялись в своих прошлых грехах и стали, заливаясь
слезами, обнимать друг друга. Собравшиеся были глубоко тронуты и остались в храме на три
дня. В связи с этим тридцать человек или более того – мужчин, женщин, молодых и старых
членов этих двух семей – сделались приверженцами дхармы и получили наставления перед
уходом.
Мой 83-й год (1922–1923)
В том году храм Хуатин (также называемый Юньси, или Пристанище Облаков) был
перестроен. К западу от озера Куньмин возвышалась гора Бицзи (Изумрудный Феникс).
Когда второй сын индийского царя Ашоки посещал ее, он увидел стаю изумрудных фениксов
и решил остаться там с целью практики самореализации и постижения Пути. Его называли
«Духом изумрудного феникса», а потом его именем была названа эта гора. Ее
ширмообразные вершины в более поздние времена стали местом возведения храма Хуатин.
Чаньский учитель Сюань-фэн, живший во времена династии Юань (1280–1367), изучавший и
познавший дхарму под руководством своего замечательного наставника Чжун-фэна (1263–
1323), построил храм Юаньцзюэ (Полное Просветление), который позже был назван Хуатин
(Цветочная Беседка) в честь горы, изобилующей цветами. Два года назад, когда это святое
место собирались продать иностранцам, проживавшим в Юньнани, я вмешался, и губернатор
Тан, купив этот монастырь, попросил меня стать его настоятелем. В процессе реконструкции
выкопали древнюю каменную плиту. Она не была датирована, но содержала надпись из двух
иероглифов «Юнь Си» (Пристанище Облаков). Позже ее прикрепили к верхней части ступы
Хайхуй, в которой покоился прах учеников.
[Проявляя щедрость], академик Чэнь Сяофу обменял свой собственный цветочный сад
на этот участок земли, некогда принадлежавший храму Шэнинь и находившийся тогда в
собственности местной сельскохозяйственной школы. Таким образом, мы смогли
восстановить храм Юньси, с его главным залом и усыпальницами. У подножия горы мы
построили новый храм и назвали его Чжаоти. Такое же название получила ближняя деревня.
Вырубая деревья в окрестных лесных чащах, мы однажды нашли сверток с золотыми и
серебряными монетами на сумму, превышающую 200 000 юаней. Я предложил передать эти
ценности правительству для учреждения фонда помощи нуждающимся. Когда
присутствующие стали настаивать на том, чтобы находку оставить у себя для решения
финансовых проблем монастыря, я сказал: «Согласно буддийским заповедям, монаху
запрещено пользоваться деньгами, потерянными другими людьми. Мы и так нарушили
заповеди, подобрав этот сверток, и было бы непростительно оставить его на свои нужды.
Можно личные богатства раздавать на всеобщее благо для устройства общинных полей или
для монахов, когда у них нет пропитания, но я не смею оставить потерянное кем-то
имущество в храме». Мое предложение было одобрено, и монеты были переданы