и тебе удалось бы прожить десять тысяч лет, ты всего лишь принадлежал бы к одному из
десяти классов риши (бессмертных), перечисленных (в «Пятидесяти ложных состояниях»)
в «Шурангама сутре», и все еще был бы далек от Дао. Даже если бы тебе удалось
продвинуться еще на один шаг, пожиная «первый плод»9, ты был бы лишь пратьекабуддой.
Бодхисаттва же ищет совершенства будды на «верхнем» уровне во имя обращения и
освобождения живых существ, находящихся здесь, «внизу». Его путь направлен на
самоосвобождение ради освобождения других. Он вырывается за пределы мирского плана
бытия, не покидая последнего.
Если твой метод – воздерживаться от еды и обходиться без штанов, то это всего лишь
поиск необычного. Как ты можешь надеяться, что такая практика приведет к совершенному
достижению?» Так учитель «уколол» в самое мое больное место, и я снова совершил низкий
поклон, умоляя его дать мне наставления.
Он сказал: «Я буду тебя обучать. Если будешь должным образом выполнять мои
наставления, можешь остаться здесь, но если не будешь – тебе придется уйти».
Я сказал: «Я пришел сюда за наставлениями, разве я смею не повиноваться?»
После этого учитель дал мне одежду и обувь и приказал обрить голову и принять ванну.
Он дал мне работу и стал учить поискам глубинного смысла гунъаня 10 «Кто тащит за собой
8 Ее основоположником был учитель Хуй-вэнь во времена династии Северная Ци (550–578), но ее
окончательное укрепление имело место при учителе Чжи-и с горы Тяньтай из Тайчжоу, провинция Чжэцзян,
отсюда и название школы. Она основывает свою практику на «Лотосовой сутре», «Махапаринирвана-сутре»
и «Махапраджняпарамита-сутре». Ее цель – раскрытие тайн всех явлений методом «прекращения и созерцания»
( чжи-гуань ).
9 Срота-апанна, т. е. «вошедший в поток» святой жизни в медитации, но только с единственной целью
достижения просветления лишь для себя.
10 Гунъань (яп. коан) «Кто тащит за собой этот труп?» выявляет Сознание, или сокровенную природу, и ее
превосходство над телом из четырех элементов. Когда Сознание отождествляет себя с телом, мы попадаем в
положение «гостя» в самсаре, а когда осознаем, что наши иллюзорные тела – видоизменения, возникающие в
неизменном Сознании, занимаем положение «хозяина» и воссоединяемся с неизменным. В чаньских
этот труп?». С тех пор я снова стал есть рис и кашу и практиковать медитацию по системе
школы тяньтай. Поскольку я работал усердно, учитель хвалил меня.
Мой 32-й год (1871–1872)
Во время пребывания в монастыре Лунцюань я помогал учителю, а он время от
времени давал мне советы относительно того, как пробудить первозданную мудрость
сокровенного сознания. Хотя учителю было более 80 лет, он строго соблюдал правила
дисциплины (виная) и хорошо разбирался как в вопросах обучения, так и в чаньской
практике. Он не раз приказывал мне занять место наставника и просвещать посетителей
монастыря.
Мой 33-й год (1872–1873)
По распоряжению старого учителя я отправился в монастырь Гоцин изучать чаньскую
практику, потом в монастырь Фангуан изучать доктрину фахуа (Цветок лотоса).
Мой 34-й и 35-й годы (1873–1875)
Я оставался в монастыре Гоцин, изучал сутры и время от времени возвращался в храм
Лунцюань для общения со старым учителем Жун-цзином.
Мой 36-й год (1875–1876)
Я отправился в монастырь Гаомин, чтобы послушать, какое толкование «Лотосовой
сутры» дает учитель дхармы Мин-си. На том этапе я должен был попрощаться со старым
учителем Жун-цзином, что не обошлось без грусти. В связи с этим я провел несколько
вечеров в разговорах с ним, перед тем как его покинуть. Мы обменялись благопожеланиями,
после чего я спустился с горы. Я прошел через Сюэдоу и прибыл в монастырь Юэлинь, где
слушал толкование «Сутры Амитабхи». После этого я переправился через море к горе Путо,
где встретил Новый год в храме Хоусы.
Мой 37-й год (1876–1877)
Из Путо я вернулся в Нинбо, где остановился в монастыре царя Ашоки, договорившись
о питании за три доллара в месяц. Там я почтил реликвию (шариру) Шакьямуни Будды и две
Питаки (Каноны хинаяны и махаяны), извлекая из этого пользу в отношении оплаты долга
благодарности, не выплаченного мною родителям. Оттуда я отправился в монастырь