– Как он?
– Пока все еще без сознания.
– Обыскали как следует?
– Как следует, шеф. Вот все, что нашли.
Робин выложил на стол начальника массивный платиновый портсигар, на крышке которого была выгравирована смеющаяся купальщица, оседлавшая дельфина. Второй вошедший, Майкл Лиггин, положил рядом с портсигаром небольшой предмет в форме записной книжки и круглый бумажник из кожи мексиканской выделки.
– Это все? – спросил шеф.
– Все, – сказал Майкл.
Шеф осторожно раскрыл портсигар. Он был пуст. Отложив портсигар в сторону, шеф взялся за бумажник. Глаза Робина и Майкла заблестели. Они ожидали сию минуту если не получить, то по крайней мере увидеть, потрогать руками то, ради чего можно пойти на что угодно – тугие пачки купюр, аккуратно сложенных по достоинству. Но их ждало разочарование. Денег в бумажнике не было, если не считать нескольких смятых долларовых бумажек и кое-какой мелочи.
– Пора бы уж знать, – сказал шеф, глянув на поскучневшие лица подчиненных, – что Гуго Парчеллинг предпочитает безналичный расчет и чековую книжку. – Цепкие пальцы шефа извлекли из бумажника смятый клочок бумаги. Шеф осторожно разгладил его. «Обращаюсь лично к Вам, как президент Автомобильной компании… Прошу отсрочить платеж… Доведен до отчаяния…» Остальная часть листка с текстом была оторвана.
– Что это? – спросил Робин.
– Обычная просьба, – пренебрежительно сказал Майкл. – Старик Парчеллинг, надо полагать, получал ежедневно десятки, если не сотни подобных просьб. А когда у тебя отнимают машину, после того как выплачена почти полная ее стоимость и не хватает денег на последний взнос, думаешь, это очень приятно?
– Думаю, что это не совсем обычная просьба, – покачал головой шеф, – иначе Парчеллинг не стал бы держать письмо в бумажнике. Попытаемся установить автора этого послания. Возьмите, Робин, – шеф протянул сержанту смятый листок, – и отнесите в лабораторию. Пусть сделают срочный анализ бумаги, чернил, почерка… Словом, все, что полагается.
– Есть! – Честертон козырнул и вышел.
Шеф взял в руки предмет, похожий на записную книжку. Это был карманный фонограф, который Парчеллинг предпочитал записной книжке. Даже такая мелкая деталь из жизни мультимиллионера была хорошо всем известна из многочисленных газетных и телевизионных репортажей.
– Послушаем, – сказал шеф и нажал кнопку включения. Но фонограф бездействовал. Он повернул до отказа верньер громкости. В течение нескольких минут слышалось только шипение магнитной ленты. Затем хорошо известный голос Гуго Парчеллинга произнес:
«Заказать самолет на Балтимору. Пятница, пять сорок… После сессии акционерного общества – к морю. Вероятнее всего, в Байами. Надо отдохнуть. Да, не забыть заказать погоду: без дождей мне там делать нечего». Затем мало приятный голос Парчеллинга промурлыкал два куплета из популярной песенки «Я полюбил вас на Венере». Снова послышались шумы, после чего голос Парчеллинга отчетливо произнес: «Мальчишка, он смеет мне угрожать. Какова наглость! Он посягает на священные принципы частной собственности. Поручить собрать улики…» Снова фонограф захрипел, и больше ничего от него нельзя было добиться.
– А ведь пленка почти не использована, – заметил шеф.
– Возможно, фонограф повредился от воздействия этого… шара, – сказал Майкл.
– Гм… Возможно, – согласился шеф. – Отнесите-ка вы и фонограф в лабораторию. Возможно, удастся оживить если не Парчеллинга, то хотя бы его фонограф. – Довольный своей шуткой, шеф широко улыбнулся.
Оставшись один, он вызвал санчасть. Овальный экран засветился, и на нем возникло утомленное лицо старшего хирурга.
– Как там наш пациент? – спросил шеф.
– Пришел только что в сознание.
– Отлично!
– Но за жизнь еще нельзя поручиться.
– А что с ним?
– Точный диагноз до сих пор не установлен. Крупная потеря крови, вероятно, от внутреннего кровоизлияния. Организм перенес сильнейший шок, подобный электрическому. Сделаем все возможное…
– Я хочу поговорить с ним, – перебил шеф, – это очень важно.
– К сожалению… – растерянно сказал хирург, – только не сейчас. Сейчас нельзя.
– Почему?
– Гуго Парчеллинг хотя и в полном сознании, но говорить не может: он потерял дар речи.
Назавтра все утренние газеты вышли с аршинными заголовками: «Трагедия в Байами», «Гуго Парчеллинг потерял речь», «Необъяснимый феномен природы», «Случайность или диверсия?..» Эти сообщения потеснили на второй план даже рубрику «Хроника космоса». Все возбужденно обсуждали происшествие.
Рассыльный робот только что принес в гостиницу «Опоссум» внушительную пачку свежих газет. Лысый портье, оседлав нос железными очками, просматривал последние новости.