— А разве я мёртвая? — спросила Янна-Берта.
— Ты что, недовольна? — крикнул он, продолжая смеяться. — Радуйся. Больше с тобой ничего не случится.
И так — ночь за ночью. Иногда в её снах появлялись дедушка Ханс-Георг и бабушка Берта, симпатичный служащий сберкассы и продавщица из мясной лавки. Или она видела трёх парней из старших классов, с которыми уехала из школы в тот день, — они толкали «опель» Ларса через клумбу в палисаднике.
Только родители, Кай и Йо не появлялись в её снах никогда.
Постепенно тошнота и желудочные расстройства перестали мучить Янну-Берту. Тощая, бледная, слабая и неуверенная, она попробовала сделать первые шаги. Не слишком успешно. Когда Тюннес хотел ей помочь, она послала его подальше. День за днём она тренировалась самостоятельно. Постепенно силы стали к ней возвращаться. Дни тянулись один за другим, и нельзя сказать, чтобы она старалась как-то приблизить выписку.
Когда же наконец это время пришло и за ней приехала Хельга, во всём госпитале Херлесхаузена не осталось вообще никого, с кем Янне-Берте тяжело было бы расстаться. Лишь несколько детей, за которыми она время от времени присматривала, грустно смотрели ей вслед, и она помахала им на прощание.
Одетая с головы до ног во всё новое, Янна-Берта сама себе казалась чужой. Хельга привезла ей дорогое нижнее бельё, пахнувшее прошлыми, благополучными днями. Никогда прежде она не носила туфель такого фасона, а в элегантных чёрных брюках и чёрном же изысканном свитере ходила скованно, как деревянная. Не успели они сесть в машину, как Хельга протянула ей чёрную шапку, напоминавшую баскский берет. Сразу было видно, что стоила она недёшево. Янна-Берта положила шапку на заднее сиденье.
— Я бы на твоём месте её надела, — посоветовала Хельга, и между её бровями залегла вертикальная морщинка. — Многие люди реагируют странно, когда видят кого-то из заражённых районов. Есть даже отели, куда не пускают эвакуированных, если… если замечают явные следы болезни. Администрация считает, что это отпугивает клиентов.
— Понимаю, — резко сказала Янна-Берта. — Они не хотят, чтоб им об этом напоминали.
— Как я уже сказала, лучше бы ты её надела, — повторила Хельга.
Но Янна-Берта не притронулась к шапке.
— А вот я хочу им об этом напомнить! — Она откинулась на спинку сиденья, ощутила по-летнему тёплый ветерок, приятно обдувавший её голову, вдохнула пряный сосновый аромат, которым был напоён воздух. Как прекрасен лес! Сколько же времени она ничего, кроме больничных стен, не видела!
— Не усугубляй нашу ситуацию, она и так тяжёлая, — сказала Хельга.
— Мне скрывать нечего, — резко ответила Янна-Берта.
— Как хочешь, — вздохнула Хельга. — Тебе же хуже будет.
Она предпочла добираться до Эшвеге узкими объездными дорогами, держась всё время неподалеку от границы. Заражённые территории она обогнула с большим запасом. Во время этой поездки Янна-Берта уяснила, что и незатронутые вроде бы территории вызывают у Хельги серьёзное подозрение. Она, например, пришла в ужас, когда Янна-Берта во время короткой остановки решила присесть в кустиках.
— Тут всё заражено!
— Я — тоже, — заметила Янна-Берта. — Ты не забыла?
Дальше они ехали с закрытыми окнами, хотя было очень тепло.
— Бережёного Бог бережёт, — высказалась Хельга.
Она даже не позволила Янне-Берте напиться из окультуренного родника.
— Поди знай, что там на самом деле, — сказала она.
Лишь под Геттингеном она решилась выехать на автобан Кассель — Гамбург. Они поели в придорожном ресторане. Янна-Берта не поверила своим глазам, увидев цены.
— И мясо, и овощи — всё заокеанские продукты, — объяснила Хельга. — Только картофель немецкий. Ещё старого урожая. В следующем году придётся и картошку откуда-нибудь привозить. Для тех, кому это будет по карману.
— А что едят те, кому это не по карману? — спросила Янна-Берта.
— Что подешевле.
Янна-Берта кивнула — вот, значит, какая теперь разница между бедными и богатыми.
Взгляды, бросаемые на неё украдкой посетителями, она встречала вызывающе. Она вскидывала голову и пронзительно смеялась. И сделала вид, будто вовсе не заметила, как группа из-за соседнего столика встала и пересела в конец зала. И только когда она снова сидела в машине, онемела от страха.
Глава девятая
Первые дни в Гамбурге Янна-Берта удивлялась, насколько обычно протекала жизнь вдали от Графенрайнфельда.
У Хельги, если не замечать траурной одежды, подавленного настроения, обоих Фримелей и ежевечернего отключения электричества, всё было как во времена прежних посещений. Янна-Берта получила отдельную комнату, достаточно белья и добротную тёмную одежду. Даже проигрыватель, не из дешёвых, поставила Хельга в её комнату, а к нему набор пластинок: классическая музыка от Баха до Орфа.