Михаил вздрогнул. Только сейчас он понял, что его левый глаз видит не так, как здоровый правый. Казалось, он смотрит через объектив старинного фотоаппарата с эффектом сепии. Живые существа были подчёркнуты лёгкой светлой аурой. Миша взглянул на Манекены:
— Мёртвые… Но почему? Глыба говорил, что они были людьми.
Внезапно один из Манекенов заверещал, схватившись за торс: его тело покрыли вогнутые чёрные трещины, а подобие кожи стало белее снега. Постепенно Манекен застыл и рассыпался в прах. Синхронно с этим заболел и запульсировал Тёмный глаз Ковалёва.
— Во блин…
…
И пустоту для добра наполняли злобой, страхом и ненавистью.
Которую решили потом применить в военных целях.
Тьма, с которой ты столкнулся, есть обычная кошка.
Которую несколько месяцев рвали в клочья и собирали обратно.
Выжимали из неё светлое.
Не позволяя умереть.
<Close>
Двери универмага открылись. Полтертанк с синими глазами одним движением руки метнул в проход сноп огромных ярких молний, которые на миг осветили внутренние помещения, но после канули в темноте. Оба врага держали вход на прицелах. Легионер усмехнулся: ещё немного, и цель в его руках.
<Open>
Forbid/annihilation (Fire)/Mikhail Kovalev.
Use (Only)/ Barret M82.
<Confirm>
Из проёма универмага выбежало несколько Манекенов. Электрический Полтертанк метнул в скопище Манекенов сноп молний, буквально разрывая их на части. Тем временем Легионеру показалось, что какая-то фигура метнулась из выхода куда-то к стене. Он немного привстал, высматривая врага, но пламя мешало ему. Деревья занялись огнём, и теперь центр Лиманска озаряли горячие языки огромного кострища, которые наверняка бы пожарили наёмника, если бы не его огнеупорная форма. Ему было адски жарко, пот заливал глаза, мешая видеть сквозь противогаз. Стандартный фильтр был заменён фильтром от угарного газа.
«Сука, курить хочется», — подумал Легионер.
Когда Михаил обошёл Полтертанков с фланга, он чувствовал некоторые зачатки превосходства над врагом.
«Хах, они не видят меня», — подумал было он, как вдруг…
Они телепаты.
И Миша застыл, понимая, что сейчас эти двое наверняка держат его хлипкое древесное укрытие под прицелом.
И теперь Ковалёву предстояло самое сложное. В этот трудный момент ему нужно было хотя бы несколько минут НЕ думать ни о чём. Но так умели только старлеи из мотошвейных войск, что были неким подобием второсортной охраны в НИИ «Зона». А Миша так не может. Или же может?
Тебе помочь?
Когда внутренний голос стих, Михаил вошёл в лёгкий ступор. Поток мысли внезапно иссяк. Ковалёв слышал треск горящих деревьев, но даже не задумывался о том, что это деревья, и они горят. Он даже не думал о своей цели. Цель? Что это? Каким-то странным образом он поднялся на ноги, переместившись на десяток шагов ближе к противникам. Вертолётчик должен был беспокоиться о том, что сейчас полтертанки его видели.
Но они стояли неподвижно, лишь изредка поворачивая свои грузные шлемы туда-сюда, высматривая врага. Да и Ковалёв особо не думал.
Они видят тебя твоими мыслями.
Уловив мысль, Электрический Полтертанк вмиг развернулся к Ковалёву, метнув очередную молнию, но Миша вовремя отпрыгнул. Да и свой ход он сделал: нога Огненного Полтертанка начала медленно рассыпаться, обнажая почерневшие провода и трубки, хлюпающие бежевой желеобразной субстанцией. Вскинув руку с ПТРС, монстр начал методично разряжать в Михаила магазин крупнокалиберных зарядов, прежде чем упасть.
Голова вертолётчика тем временем пошла кругом, и он осел на землю, оказавшись в укрытии горящих деревьев. Из Тёмного глаза на ладонь мелко и часто капала кровь.
Не более двух «взглядов» в сутки. Тело может не выдержать нагрузки.
Михаил кивнул голосу в голове, и в это время осознал, что до сих пор не слышит пулемёта, который занял Глыба.
Выглянув из-за укрытия, Миша выругался: сквозь языки пламени было заметно огромную дыру в фасадной стене универмага. Как раз там, где находилась их с Глыбой огневая точка.
— Ну и рожа у тебя, — раздался за спиной знакомый гнусавый голос, — ты, главное, расслабься, Дегтярёв занялся твоим товарищем…