Как бы там ни было, ей не стоит здесь задерживаться — ни минуты лишней. Время идет, радионуклиды летят, рентгены просвечивают. И тоже летят. Пси-поле еще, про него ты не забыла?
И-и-и! — вдруг сверкнула очередная догадка. Так, может, он, вот этот, и есть тот неназванный пси-король? Центр и средоточие всего этого безобразия? Ах, ты…
Тут же у нее мелькнула другая мысль, из предыдущей возникшая: а не подорвать ли ей этого, Агрегатора, к ебеням? Вот просто взять и рвануть шашку у него под брюхом, ее не сложно туда закинуть — да и дело с концом? Изничтожить монстра, как класс, раз и навсегда! Ведь ему одного заряда хватит? 400 граммов, думается, будет вполне достаточно. Но можно и добавить, для благого дела не жалко. Разнесет на мелкие кусочки короля, раскидает, разбрызгает по стенам. Эх…
Она так обрадовалась удачной мысли, и такой близкой возможности быстро все завершить, но радость была недолгой. Нет, на короля данный био-конструкт явно не тянул. Во всех смыслах. В ее понимании — нет, она не дала бы ему ни единого балла. Мертвечиной питаться? Фи! Как хотите, однако, не царское это угощение, не царское. А агрегатор… Может, он и агрегатор, ничего против такого обстоятельства она не имела. Только… Ну, уничтожит она его, и что? Коллективный разум-то, генерирующий идеи на уровне этого существа, останется невредимым. И пусть даже на какое-то время утратит способность усиливаться — он тут же придумает что-нибудь другое. Найдет способ, он же умный, очень умный. Такой умный, что оставлять в живых его нельзя. Зло нужно искоренять, решительно и жестко, выжигать каленым железом, чтобы никогда больше не появилось у него возможности начать все с начала. Тем более, зло, которое так умело выдает себя за добро. Вот это — в первую очередь. Понять бы только, как оно выглядит, и в чем сосредоточено. Так что, шагай дальше, подруга. Твой путь до конца еще не пройден.
Что ей Парамоша сказал? Где там проход?
Уговаривая сердце вести себя прилично, то есть, успокоиться и не пытаться разбить себя о ребра, она приблизилась к решетке. В этом месте запах формальдегида усилился настолько, что стало трудно дышать, заслезились глаза. Она вдруг услышала, как глухо, будто чугунные чушки, погромыхивали друг о друга жвала. Лимбо задержала дыхание и прикрыла нос свободной рукой.
Действительно, справа в бетонной стене имелся пролом. Именно пролом, рукотворный. У Лимбо возникло такое подозрение, что Парамоша сотоварищи его в этом месте собственноручно и организовали. И вот на чем основывалось ее предположение.
Тот участок коридора, в котором засел, а, скорей всего, застрял, Агрегатор, был концевым, то есть, в этом месте ход упирался в стену, поворачивал направо и вливался в невидимое отсюда пространство. Справа же, чуть дальше, имелась еще одна комната, закрытая дверь в которую так же виднелась впереди за лапами насекомого. Так вот, когда это чудо здесь обосновалось, и пройти мимо него стало невозможно, очевидно, ввиду его гастрономических пристрастий, его постарались ограничить в передвижении решеткой, а в стене пробили новый проход. И, очевидно, за углом, с той стороны, имеется еще одна решетка, ведь иначе ЭТОТ здесь вряд ли сидел бы, в тесноте и обиде.
На взгляд Лимбо, все же проще было его убить, проглота этого, да и вытащить вон по частям, как обычную дохлую, хоть и довольно большую, муху. Нормальные люди так бы и поступили, но, видимо, к тому времени здесь уже правил бал Пыря, или Пырин король, а у него на конструкт имелись свои планы. Ему нужен был Агрегатор.
Не задерживаясь, и держа на всякий случай пистолет наготове, Лимбо проскользнула в пролом.
Стена, в которой проход был сделан, была довольно мощной, в пределах метра толщиной, и, судя по всему, пробиваться сквозь нее было делом отнюдь не легким. Поверхность пролома выглядела неровной, щербатой, местами из нее торчали скрюченные ржавые пальцы обрубленной арматуры. По виду, бетон был высокого класса, очень прочный, он не крошился и не осыпался, наоборот, оставлял впечатление, будто со временем становился все крепче. Так оно, видимо, и было, усиливаться, набирать крепость с годами — нормальное свойство качественного материала. И это ведь внутренняя стена, осознала вдруг Лимбо. Какие же тогда они внешние?
Она оказалась в комнате, по всему, кладовой, сплошь заставленной взгроможденными один на другой военного образца ящиками. А какие здесь еще должны быть ящики? Именно такие, плоские, обитые железом, разнотонно зеленые и с белыми бирками на боках. В комнате, как и повсюду, горел свет, но, по счастью, никого в ней не оказалось. В противоположной стене зиял такой же пролом, Лимбо прошла сквозь него тоже и оказалась, как ей показалось, в шлюзовой камере. Это первое, что пришло ей на ум, наверное, от невежества. Хотя, не так уж она была далеко от истины.