— И что? При чем здесь какой-то род? — удивился Тетерин. — Спаситель и есть спаситель. Даже женщина.
— Я к тому, что мужики вконец перевелись и выродились, бабы уже нас спасают.
— А, не болтай ерунды. Чепуху несешь, Владлен, ей-богу! Какая тебе разница, кто тебя спасет? Мне, например, все равно. Даже приятно.
— Да я только хотел сказать…
— Все! Не хочу слушать! Времени нет! Потом с тобой это обсудим, если хочешь. И, к Кузьмину: — А где остальные?
Тот развел руками:
— Мозырев затвор дотягивает, сейчас будет. А Лакшин уже все, не придет никогда…
— Не понял. Что такое? Что значит, не придет?
— Агрегатор его сцапал. Сука.
— Вот, епта! Что он, сноровку потерял?
— Да, там… Обстоятельства.
— Понятно. Что ж, причина уважительная. Во всяком случае, он закончил свой путь, как солдат.
Загремела дальняя дверь, все оглянулись.
— Вот и Мозырев, — сообщил Кузьмин.
— Отлично. В смысле… Тетерин, сжав губы, покивал головой. — Ладно, времени нет! Выводите и отправляйте Спасителя, это первоочередное! И немедленно после него задраить вход! Сферическую дверь, и потом все остальное! Тщательнейшим образом проследить, чтобы все было герметично. Владлен, это на тебе.
— Есть!
— Вы меня хорошо поняли?
— Так точно. Есть!
— Спаситель… — подполковники, высокий и худой Черников, низкий и пухленький Тетерин, склонились в поклоне. Пройдя между ними и переступив через высокий порог, Лимбо оказалась в следующем помещении, которое она однажды уже посещала. Ей показалось, с тех пор пролетело много лет. Это, как можно догадаться, был выходной тамбур, но теперь, ее стараниями, он выглядел несколько иначе, чем в прошлый раз.
Повсюду виднелись следы взрыва — валялись куски бетона, осыпанная штукатурка и всякий хлам. Пыль, однако, уже осела, она покрывала все поверхности густым слоем. Остро пахло гарью, взрывчаткой и, опять же, формалином. Дверь в щитовую была сорвана с петель, ее закинули туда, вовнутрь, чтобы не мешала проходу, и она валялась на куче хлама, задрав и выставив угол. Пространство освещалось чудом уцелевшей лампой с синим стеклом, поэтому многие подробности происшествия оказались заретушированы густыми тенями. Сплошной сюр, подумала Лимбо. Она давно уже перестала различать грань, за которой реальность превращалась в свою противоположность.
Возле раскрытой нараспашку сферической двери стояли другие двое, Парамонов и еще один, худой и испуганный, с мокрыми волосами, которого Лимбо однажды уже видела издали, но как зовут — не знала. Парамонов улыбался, он, судя по всему, всегда улыбался. Пропустив Лимбо вперед, он коротко и, как ей послышалось, ласково ей подсказал:
— Забирайтесь на тележку, Спаситель.
Перед дверью на рельсовом пути стояла та самая низкая тележка, которую Лимбо видела когда-то, еще из колодца. И это было удивительно, как все сходилось и замыкалось. Сколько ни броди, ни кружи в потемках и неизвестности, все равно однажды выберешься на давно знакомое место, значения которому прежде не придавала, и даже не могла предположить, что оно будет иметь какое-то значение. Там-то все важное и произойдет. Вот как эта тележка. Стояла, оказывается, и терпеливо ждала здесь лишь того, чтобы увезти ее отсюда. Случайность? Да-да, конечно. Нет, хорошо бы, кто спорит, чтобы все можно было объяснить случайным стечением обстоятельств. Только лично у нее никакой уверенности в том нет. А много бы она дала, чтобы, наконец, убедиться, что это так, что из очерченного матрицей алгоритма вырваться ей удалось. Было бы смешно, после всех стараний и страданий оказаться вновь под ее колпаком. Да.
Поперек тележки на специальном ложементе все так же лежали три голубых кислородных баллона, Лимбо устроилась рядом с ними, на свободном месте. Села, поджав ноги. Пока она усаживалась, Парамонов со вторым, так и оставшимся навсегда неназванным, убрали из под колес колодки.
— Ну, что, готова? — спросил Парамонов. Лимбо кивнула: — Всегда.
— А часовой? — спросил второй слегка заикаясь.
— В окопе сидит, после взрыва.
— Ничего?
— Ну, не будет же он по своим стрелять? Ты что?
Тот пожал плечами: — Ладно, все равно нет времени.
Тут из открытого проема под свет синей лампы шагнул Кузьмин.
— Что вы возитесь? — спросил он и, не дожидаясь ответа, уперся в крайний баллон руками и, похожий позой и усердием на носорога, принялся толкать тележку. Двое остальных бросились ему на помощь.
Неожиданно легко и быстро вагонетка стала набирать ход. Видимо, сыграло свою роль и то обстоятельство, что дорога здесь имела небольшой уклон. Так она была спланирована, чтобы отводить от ворот сооружения дождевую воду. Через десяток метров разгоняющие бросили это дело, остановились и сразу отстали.