Глава 1. О прямой выгоде игры в покер
Часть I . Город З.
Глава 1. О прямой выгоде игры в покер
С самого начала эта поездка была похожа на сказку, на подарок судьбы. Надо было тогда еще насторожиться, нет ли в том подвоха? Не озаботился, размяк, поплыл... Неудивительно, что и закончилось все совсем не так, как планировалось и мечталось.
Поезд отправлялся с Западного вокзала вечером, и это был единственный положительный момент во всей истории.
Нет, не единственный, тут он просто брюзжал – по своему обыкновению.
Во-первых, Западный вокзал располагался в трех шагах от дома, так что ему не пришлось долго и нудно до него добираться. Нет, он попросту повесил сумку на плечо и спокойным шагом подошел к самому отправлению поезда.
Во-вторых, вечер. Его все равно надо было чем-то занимать, тем более что вечер пятницы. Нет, он, безусловно, нашел бы, чем насытить предстоящие выходные, но тут и выдумывать ничего не требовалось, все предусмотрено.
На самом деле, преимуществ и бонусов в предстоящем приключении было множество.
Съездить на недельку на покерный турнир, развеяться, это ли не мечта? Тем более, практически задаром. Фирма «Клер и сыновья» – что, кстати, за фирма, никогда раньше не слыхал? – брала на себя все расходы. А расходы, надо думать, не маленькие, это и бай-ины для всех участников команды, и транспортные расходы, и проживание там. Фирма с возможностями, то есть, со средствами – сразу видно. Зафрахтовать целый спальный вагон туда и обратно, при том, что билетов на два месяца вперед не найти вообще – это дорогого стоит. Короче говоря, налицо прямая выгода от покера, как ни сыграешь. И вообще, покер – что угодно кроме карт. В смысле, и кроме игры.
Он вообще не сомневался ни мгновения. Принимающая сторона еще не закончила излагать приглашение, а он уже сказал свое «да». В смысле, покивал головой, соглашаясь. Потому что, если не он, так кто же? Право имеет? Не то, чтобы он сильно гордился своими достижениями в покере, но, как говорится, из песни слова не выкинуть. И, да, он гордился своими достижениями в покере. Хотя не так сильно, как успехами на литературном поприще. С литературой как раз связана главная причина, по которой ему не следовало отказываться от участия в турнире.
Причина эта, о которой он никому особо не распространялся, состояла в том, что в последнее время, с полгода, наверное, творчество его шло, прямо сказать, с натугой. Да, если честно, просто застопорилось. И это несмотря на свою собственную, отработанную, годами выверенную систему написания романов фэнтезийного жанра. Так вот, система эта начала давать сбой, все чаще и чаще. На последний роман он потратил вдвое больше времени, чем обычно, и, все равно, результатом остался не доволен. А задуманный им на совершенно оригинальный сюжет роман о гениальном хакере и вовсе завис и, сколько усилий он ни прилагал, не двигался с мертвой точки. Подумалось, может, эта поездка напитает его новыми впечатлениями и идеями, и даст-таки импульс творчеству? Хорошо бы. То есть не просто хорошо, а жизненно необходимо. Потому что покер для него все-таки хобби, а не профессия. Разнообразных хобби у него имелось в избытке, он был и байкером, и кладоискателем, и гурманом, в смысле, любил от пуза вкусно поесть. И кошатником он был, кстати, дома у него жило семь котов и кошек. Но позиционировал он себя, прежде всего как сетевой писатель, сетератор, говоря современным языком. Он и был им, раскрученным писателем, с большой преданной аудиторией, который чем больше напишет, тем больше заработает. Пришло время приложить дополнительные усилия, чтобы процесс написания бестселлеров не прервался. Поэтому турнир по покеру появился в его календаре как нельзя кстати, вовремя. Помимо того, он просто испытывал удовольствие от игры, все про то знали, значит, никому не придется объяснять, с чем связан его внезапный творческий отпуск. Почему-то он был уверен, что через неделю, или около того, когда вернется, все станет на свои места.
Как в песне поется: когда я вернусь. Прода польется рекой, без задержек. Когда я вернусь.
В общем, приглашение было неожиданным, как и сам турнир – возник ниоткуда, но никаких подозрений у него не возникло, противопоказаний и отводящих факторов он не нашел и с радостью согласился.
Выйдя на перрон, он убедился, что поезд уже подан на посадку. Длинный. Их вагон самый крайний в составе, что вполне понятно. Не последний, именно крайний, он, как летчики, был суеверен и не употреблял роковых слов.Идя вдоль экспресса под стрельчатыми фермами, поддерживавшими стеклянный потолок, он ощущал, как, сквозь гулкое эхо шагов, лавинообразно нарастало нетерпение, это желание поскорей окунуться в приключение, как разогревалось предвкушение, как крепла уверенность, что внезапная авантюра окажется успешной.
Вагон повышенного комфорта, как и обещали.
У раскрытой двери, с папкой красного цвета в обнимку, стояла проводница. Он заметил ее издали, и по мере приближения к ней, волнение его возросло многократно. Проводница была похожа на богиню, или, в крайнем случае, на стюардессу, сошедшую с небес на землю. Ему, во всяком случае, на железнодорожном транспорте прежде таких красавиц встречать не доводилось. В обтягивающей серой униформе, с красной каскеткой на голове, с осиной талией и с ногами, от длины и стройности которых безбожно закружилась голова. Точеная фигура, как у шахматной королевы. Да, конечно королева, не ферзь же. Нельзя такую красивую женщину назвать ферзем. Обидится, и правильно сделает. Ах, какая улыбка! Лучезарная, белозубая! А глаза!
Он и сам, приближаясь, заулыбался, широко и приветливо, как умел.
– Добрый вечер! – предъявил он билет вежливости и легкого флирта. – Какая у нас сегодня хозяйка! Госпожа! А я, дурак, еще сомневался, ехать, не ехать...
Проводница в ответ на комплимент улыбнулась еще более ослепительно, хотя, казалось бы, куда уж?
– Сейчас посмотрим, – ответила она вполне соответствующим ее внешности голосом – ангельским. – Кто вы, назовитесь, пожалуйста. И предъявите документы, я сверюсь со списком.
– Феликс Нетрой, – представился он с легкой, скорей всего, напускной, обидой в голосе. – Я думал, меня все узнают в лицо. Должны, по крайней мере.
Девушка, не переставая улыбаться, тем не менее, смотрела на пассажира непреклонно-выжидательно. Что-что, а работу свою она знала. Вздохнув, Нетрой полез в карман за удостоверением.
– Этсамое... Не нужно документов, – вступился за него появившийся из-за спины проводницы широко улыбавшийся мужчина, на которого Феликс поначалу не обратил внимания. – Все в порядке, я знаю этого господина.
Девушка, оглянувшись на него, кивнула.
– Хорошо, Борисфен Нифонтович, как скажете. Она открыла список и провела по нему сверху вниз кончиком ручки. Почти сразу нашла, что искала. – Ваше купе номер два, – сообщила она Нетрою то, что он должен был узнать, чтобы занять свое место в раю, и поставила против его фамилии галочку, утвердив в праве место занять.
– Моя фамилия Клер, – представился мужчина, подавая руку. – Я организатор этого мероприятия.
– Да-да, – быстро сообразил Феликс. – Клер и сыновья!
– Именно!
Господин Клер, мужчина, навскидку, сорока пяти лет, был одет в элегантный костюм, тоже серый, как у проводницы, но более насыщенного тона и в едва заметную полоску. Ослепительно белая рубашка с распахнутым воротом хорошо оттеняла его загорелое, тщательно выбритое, открытое лицо, довольно худощавое, хоть и составленное, если разбить на элементы, из сплошных округлостей. Лоб бугристый, скулы, раздвоенный подбородок – такого же склада. Нос, правда, ровный и щеки впалые, зато губы пухлые и блестели, будто смазанные гигиенической помадой. Диссонировало немного состояние его зубов. Верхняя правая четверка – а, может, так же и пятерка – отсутствовала, и он часто втягивал воздух через прогалину в челюсти. Казалось, что за щекой у него леденец, и он его сосет, причмокивая и облизываясь. В довершение ко всему организатор турнира, не бедный по всему человек, курил сигарету без фильтра, держа ее длинными красивыми пальцами с розовыми овальными ногтями. Когда он подносил ее к уголку рта, открывалась белоснежная манжета, проткнутая золотой запонкой с черной квадратной вставкой из полированного камня. Короче говоря, Борисфен Нифонтович Феликсу сразу, с первого взгляда понравился. Знает себе цену, но без лишних понтов – он любил таких. Мало того, и собственный образ старался строить по этому лекалу.
– Надеюсь, еще поговорим, – пообещал он хозяину вечеринки.
– Конечно, в одном же вагоне едем, – легко откликнулся тот.
В коридоре было пусто. Красная ковровая дорожка забиралась под дверь в противоположном конце вагона. Крахмальные занавески с логотипом железной дороги на окнах слегка топорщились через равные промежутки, и, казалось, светились, будто вырезанные из драгоценного алебастра. Пахло... Сразу не скажешь, чем. Дорожной пылью, углем, пустым жилым помещением, точней, гостиницей, в которой непрерывный кругооборот людей, вещей, постельного белья и моющих средств. И еще табачным дымом. Дальше по вагону курили, из открытой двери купе выплывало голубоватое облачко и, вытягиваясь, перетекало через проход в открытое окно напротив. Значит, пассажир он не первый, кто-то загрузился раньше него. Что не удивительно.