– Я и говорю – как ты!
– Как я, да. Например. Хотя я в детстве ни о каком писательстве не помышлял. Выдумщик был, фантазер, да, истории всякие сочинял, но это все так, для личного пользования в основном и устно. Или чтобы отбрехаться, когда обстановка сгущалась. А вырос я на воле, в деревне с названием, не поверишь, Хренотень.
– Да ну! Нешто есть такая?
– Я тебе говорю! Мой отец оттуда, там же я у бабушки и рос. И вырос. Потому и характер у меня, наверное, такой, с хренком, не всякому по нраву. Родители-то геологами были, часто по экспедициям разъезжали. Это в какой-то степени и предопределило мою судьбу. Куда мне еще было идти? В геологоразведочный! Три года в техникуме, – и на год в экспедицию. В горы небесные, – на Тянь-Шань. Мы там золото искали.
– Нашли?
– Нашли!
– Вот это самое главное!
– Наверное, оттуда у меня и страсть к кладоискательству.
– А дальше?
– Дальше? Дальше меня побросало из стороны в сторону, да. Но в экспедиции я больше не ходил, одного испытания хватило за глаза. Не мое это. Нет, я люблю сходить на недельку-другую в поход, но не на полгода-год. Это – нет. Я без цивилизации долго обходиться не могу.
– А что для тебя цивилизация?
– Для меня? Ну, например, крепкая мостовая под ногами и уличные фонари. Или, накрытый стол и красивые женщины вокруг. Компьютер и быстрый доступ к любой информации.
– Так-таки и любой?
– Абсолютно! Или вот, скажем, бархатный берет на голове, а не москитная сетка. Мне тут почитательница одна берет как-то преподнесла. Недавно. Черный, бархатный, с серебряной вышивкой – Нью Йорк Сити, латиницей. Оттуда, говорит, и привезла. Мягкий и теплый. Очень мне нравится, очень. Как надену, ощущаю себя настоящим мастером. Мастером, понимаешь?
Господин Клер покачал головой.
– М-м-м, да, понимаю. Что же дальше то было? В жизни? Как текла-развивалась?
– Много чего было. После экспедиции друг помог устроиться к газовикам. Работал в офисе крупной газовой компании, и это было реально круто. Меня тогда все устраивало, и работа, и заработок. Года два или три. А потом я вроде как перерос этот уровень, захотелось другого. Самостоятельности захотелось. Подсел на компьютеры, увлекся программированием. Ну и, как следствие, поступил в университет, на программиста. Это я, заметь, в приличном уже возрасте был. После окончания несколько лет работал на полицию, в сфере кибер преступлений. Боролся с глобальным хакерством. А так же и с локальным.
– Чтобы противостоять хакерам, нужно в определенной мере самому быть хакером. Я так считаю. Я не прав?
Феликс несколько странно, отстраняясь, взглянул на своего нового друга.
– Ошибочное мнение, – сказал он. – Чтобы быть хакером, надо или быть совершенно беспринципным, или, наоборот, разделять все их принципы.
– Особые хакерские принципы? У них, этсамое, есть принципы? Шутишь?
– Конечно, есть. У них и своя идеология, если хочешь, есть. Главный из принципов, вседозволенность. То есть, они считают, что не должно быть закрытой информации, и борются с этим. Может, и не с этим борются, но исходят из этого, понимаешь?
– А ты?
– Что я? У меня есть свои принципы, и они не совпадают с хакерскими. Я ненавижу, когда лезут в чужие дела, копаются в посторонних секретах, в том числе, и в первую голову, в моих. Особенно, в моих. До других мне, честно говоря, дела мало. Пусть каждый, плодящий тайны, сам следит за их сохранностью. У меня, кстати, тайн нет. Так, всякие мелкие шалости, про которые другим знать не обязательно. Да, собственно, я и сам про все рассказываю, может, не сразу, но со временем. Не напрямую, так иносказательно.
– Ага, вот почему ты писатель.
– Нет, не поэтому.
– А почему же тогда?
– С писательством у меня вообще странно получилось. Довольно поздно и само собой. Я однажды зимой катался на лыжах с горы, ну, и сломал ногу. Сложный перелом, со смещением, все такое. Оказался в кровати, надолго. Скучно, сам понимаешь. Чем заняться? Вдруг подумал: а почему бы не написать фантастику? Все равно делать нечего. А фантастика – это же плевое дело! Так я тогда думал. Не литература, если кто понимает. Развлекаловка, да. Короче, что сам любил, то и взялся сочинять. И, знаешь, как-то быстро, за месяц, пока лежал в гипсе, написал роман. И он, что называется, пошел. Сразу! Другие годами добиваются, чтобы их книгу опубликовали, а мою – сразу. Вот тогда я понял, что это и есть судьба. Занятие, которое мне нравится, и деньги, которые оно мне приносит.
– Приносит?
– Вполне достаточно. На байк хватает. Я ведь, помимо бумажных книг, в основном публикуюсь в электронном виде. Есть специальные сайты, где читатели напрямую, по подписке, могут читать книги. Не только мои, но мои в первую очередь. Ха-ха. Я сетевой писатель, или, как говорят, сетератор. По мне, пусть говорят, что угодно, лишь бы книги покупали. У меня подписчиков больше трех миллионов, куда той твоей девочке, как ее, Лаура? Лимбо?
– Но это же постоянно писать нужно! Изо дня в день. Разве нет?
– Я и пишу. За пятнадцать лет написал сто или около того романов. По пять штук в год штампую. Дело, можно сказать, на поток поставлено. А что? Издатели любят, когда писатель пишет много. Читатели тоже.
– Ну, да. Кто же не любит курочку, несущую золотые яйца.
– Именно.
– Но чтобы так писать, это же... Надо не заморачиваться, не задумываться. Потому что, если задумываться, этсамое, вряд ли много напишешь.
– Совершенно точно! Полностью в этом с тобой согласен. Я пишу легко и непринужденно, практически не задействуя голову. Прямая связь с космосом, работаю, как приемник. Только за чистотой и плавностью речи слежу, хотя и это, думаю, лишнее. Читатели так же и читают, проглатывают, как утки сало. Что вошло, то и вышло. Без последствий для интеллекта. Феликс хохотнул.
– Не все так просто, думаю. Можно ведь, как говорится, исписаться. А вдруг, как связь с космосом пропадет? Она ведь так переменчива. Что тогда? Нельзя же, этсамое, полностью зависеть от ненадежной связи.
– Да я и не завишу. Хорошо, поскольку вы не из нашей, писательской среды, расскажу, как я работаю. Хотя, могу всем рассказать, уверен, многие так же делают. Связь с космосом, вдохновение, это, конечно, очень хорошо, и важно. Но не настолько, чтобы доверять этим эфемерным, тут я полностью с тобой согласен, вещам свою судьбу. Да, действительно, нельзя все на самотек пускать. И я не пускаю. Поэтому у меня есть своя система. Сетевые писатели пишут сейчас как? Сериями они пишут. И читателям заходят серии, и редакторам. Тут главное придумать оригинальный сеттинг, свой авторский мир. У меня такой мир есть, даже несколько. Поэтому мне легко серии писать, три, пять романов – легко. Тем более, когда герой выписывается удачно.
– Мир авторский, понятно. А сюжеты откуда брать? Истории?
– Оттуда. Я беру у коллег писателей.
– Но это же, этсамое... Плагиат. Нет?
– Да нет! Что ты! Вообще, сюжетов, оригинальных, существует около четырех сотен, всего. Подсчитали, да. И все ими пользуются, в чистом виде, или микшируя. Поэтому, все в равной степени плагиаторы, невозможно только определить, кто у кого списывает. Я же ни у кого не списываю. Я всего лишь снимаю схему, структуру романа, а когда засовываю ее в свой сеттинг, получается вполне оригинальный продукт. Читателям нравится, за уши не оттащишь. Они вообще любят читать что-то им известное, или похожее, чтобы не заморачиваться и чувствовать себя умней. Но, заметь, я никогда не беру чужой текст, даже строчки не возьму! Словесное кружево плету свое, оригинальное. Другое дело, удачный ход или фишку какую. Я, кстати, сейчас почти не читаю, некогда, а книги слушаю на аудио, в машине. Самые, разумеется, успешные коммерчески, ходовые.
– Бестселлеры?
– Их. Ничто другое меня не интересует – я же профессионал! Если вещь продается и привлекает читателей, я должен ее прочитать, разобрать и выяснить – чем привлекает, почему? В чем этой книги изюминка? Вот эту изюминку я обязательно возьму на вооружение и вставлю в свой следующий роман – пусть работает мне на благо.
– А если твои книги так же будут перелицовывать? Ну, кто-нибудь возьмет, послушает, и вставит в свой этот, авторский сеттинг. Ничего? Не боишься потерять читателей?
– Пусть попробуют. Все познается в сравнении. Тут же еще важна харизма автора и подача материала. Я на ту же заданную тему любого переболтаю. Вот просто любого, на спор. Я как с детства истории сочинять начал, так до сих пор остановиться не могу. Я как переполненный сливной бачок, сколько раз за ручку потянешь, столько романов и получишь. Да и с харизмой у меня все в порядке. Сомневаешься?