Николас
Моя бабушка - сова. Ей требуется всего три-четыре часа на сон. Это общая черта лидеров, промышленных магнатов, первоклассных руководителей и психопатов.
Так что, хотя время ужина уже прошло, я знаю, как только мы войдем во дворец, она захочет нас принять.
И я не ошибаюсь.
Ее личный дворецкий, Аластер, ведет нас в золотую приемную в ее личных покоях.
Мы собираемся там - я, Оливия, Генри, Фергюс и Бриджит - и ждем.
Сколько бы я ни отсутствовал, месяц или год, королева никогда не меняется.
Она выглядит точно так же. Это успокаивающая и пугающая мысль, которая поражает меня, когда она появляется в дверях - седые волосы идеально уложены, скромная розовая помада, светло-зеленая юбка и жакет с брошью, инкрустированной бриллиантами и изумрудами, приколотой к лацкану.
И хотя она выглядит все так же, в данный момент она выглядит особенно несчастной. Ее серые глаза, цвета бетонной стены, тверды, когда они сканируют нас.
Сначала она останавливается на Генри, призывает его выйти вперед.
Он кланяется.
- Ваше Величество.
Она пристально смотрит на него, принимая его приветствие - и на мгновение лед в ее взгляде трескается.
- Добро пожаловать домой, мой мальчик. Тебя не было слишком долго.
- Да, мэм, - тихо отвечает он, устало ей улыбаясь.
Она не обнимает его, как некоторые могли бы ожидать - это не ее стиль. Но она касается его плеча, протягивает руку и гладит по щеке, накрывает его руки своими и сжимает. Для королевы - это объятие.
Она отодвигает Генри в сторону и подходит ближе к нам, пристально глядя на меня. Я кланяюсь и веду Оливию вперед, держа ее за руку.
- Ваше Величество, позвольте представить вам мою гостью, Оливию Хэммонд.
Нет ни малейшего сомнения, что ей уже сообщили о присутствии Оливии. Глаза королевы скользят по ней с головы до ног так, как смотрят на лохматую, мокрую бродячую собаку, которая появилась на их пороге.
Я ощетиниваюсь - но сдерживаюсь. Если я буду реагировать слишком сильно, это только ухудшит ситуацию. В самолете мы с Бриджит объяснили Оливии, как следует себя вести.
Я вижу, что она нервничает, замерев, - но она пытается.
- Для меня большая честь познакомиться с вами, королева Ленора. - Оливия наклоняет голову, сгибает колени и опускается - затем быстро вскакивает.
И бабушка сердито смотрит на меня.
- Что это было?
Оливия неуверенно оглядывается на меня, затем снова обращает свое внимание на королеву.
- Это был реверанс.
Одна острая серая бровь приподнимается.
- Неужели? Я подумала, что у вас, вероятно, газы.
Вот в чем проблема с монархами - у людей редко хватает смелости сказать им, когда они чертовски грубы. И даже если они это сделают - монарху плевать.
- Она не подойдет, - говорит бабушка, скользнув по мне взглядом.
Ради Оливии я стараюсь не обращать внимания на ее слова.
- Не волнуйся, я покажу Оливии все вокруг, представлю всем... она прекрасно справится.
А потом я завершаю это дерьмовое шоу, взяв Оливию за руку и встав между ней и королевой. Облегчение омывает меня, когда Оливия улыбается мне, не тронутая когтями неодобрения.
- Полет был долгий, Оливия. Иди наверх в свою комнату и устраивайся.
Я уже объяснил, что приличия требуют, чтобы у Оливии была своя спальня, но меня это не волнует. У меня есть свои способы.
- Я бы хотела перекинуться с вами парой слов наедине, принц Николас, - говорит бабушка.
Я одариваю ее уничтожающей ухмылкой.
- Только парой? Я был уверен, что их будут десятки. Фергюс, - зову я, - отведи Оливию в Гатри-Хаус, пожалуйста. В белую спальню.
И это похоже на то, как воздух замерзает - кристаллизуется от напряжения.
- О да, - тихо говорит бабушка. - Их будет гораздо больше, чем пара.
Я игнорирую ее и успокаивающе поглаживаю Оливию по волосам.
- А теперь иди, я скоро буду.
Она кивает, а затем, поскольку она от природы вежлива, Оливия выглядывает из-за меня и говорит королеве:
- У вас прекрасный дом.
Генри опускает подбородок на грудь, подавляя смешок. И Фергюс уводит Оливию.
После того, как Генри уходит в свою комнату, а Бриджит, поклонившись нам с бабушкой, выходит - мы остаемся одни.
Соревнуясь в гляделки.
Удивительно, но она моргает первой.
- Что за игру ты ведешь, Николас?
- Я вовсе не играю, Ваше Величество.
Ее голос рассекает воздух, гранича с пронзительным.
- У тебя есть долг.
- Я прекрасно понимаю свой долг и наше соглашение. - Мой тон не менее резкий, но уважительный. - Ты дала мне пять месяцев - у меня осталось три.
- Тебе следовало бы потратить это время на изучение списка, который я тебе дала. Просмотреть женщин, которые однажды могут занять место рядом с тобой. Знакомство с…
- Я проведу оставшееся время так, как сочту нужным. А я считаю нужным провести его с Оливией.
Даже когда мои родители умерли, я никогда не видел, чтобы бабушка теряла самообладание. И сейчас она не совсем его теряет - но она близка к этому.
- Я не стану развлекать одну из твоих шлюх!
Я делаю два шага к ней, понижая голос.
- Осторожней, бабушка.
- Осторожнее? - она произносит это слово так, будто оно иностранное. Иностранное, грязное слово. - Ты... ты меня предупреждаешь?
- Я не хочу, чтобы ее оскорбляли - никто. Даже ты. - Наши взгляды сходятся, словно мечи, разбрасывая искры. - Я могу усложнить тебе жизнь. Я не хочу этого делать, но пойми… я это сделаю, если ты не будешь относиться к ней с уважением, которого она заслуживает.
С этими словами я выдыхаю и поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты.
Позади меня королева тихо спрашивает:
- Что на тебя нашло, Николас?
Это достойный вопрос. В последнее время я совсем не чувствую себя собой. Я развожу руками, беспомощно пожимая плечами.
- На меня нашло начало конца.
Быстро поклонившись, я извиняюсь и ухожу.
Я нахожу Оливию в белой спальне, она стоит посреди комнаты и медленно кружится, глядя на стены, занавески и мебель. Пытаюсь представить, как это для нее выглядит.
Занавески цвета прозрачного опала, достаточно легкие, чтобы подниматься на ветру от пола до потолка. Комод, туалетный столик и кровать с балдахином сияют в свете хрустальной люстры почти серебристым блеском, обои нежные, белые, с вставкой из атласной ленты, а антикварные произведения искусства на стенах обрамлены выбеленным деревом. Она слегка вздрагивает, когда замечает, что я наблюдаю за ней.
- Господи, ты как ниндзя… предупреждай девушку как-нибудь, ладно?
Я знал, что она будет прекрасно смотреться в этой комнате, что цветовая палитра подчеркнет все ее изысканные черты. Но она еще более ошеломляющая, чем я себе представлял… от нее у меня перехватывает дыхание.
Ее волнистые волосы еще более темного мерцающего черного цвета, синева глаз более глубокая, сверкает, глядя на меня, как два сапфира на бархатном ложе.
- Тебе нравится? - наконец-то мне удается спросить.
- Комната? - ее взгляд поднимается вверх и осматривает все вокруг. - Нравится. Она... волшебная.
Я подхожу ближе.
- Значит, тебе сделали выговор? - спрашивает она, шутя лишь наполовину. - Твоя бабушка говорила точно так же, как моя мама, в ожидании, когда наши друзья уйдут, чтобы она могла наорать на нас.
Я пожимаю плечами.
- Я выжил.
- А что такого в белой спальне? Когда ты это сказал, ее лицо стало таким каменным, что я подумала, оно треснет.
Я бреду к окну, облокачиваюсь на подоконник.
- Она принадлежала моей матери, и с тех пор здесь никто не останавливался.
- О.
И я слышу, как должно быть звучат мои слова.
- Но не воспринимай это в жутком смысле, типа проблем с мамочкой, как у Нормана Бейтса… просто это... это самая красивая комната во дворце. Она тебе подходит.