- Вы уяснили, Николас?
Я киваю.
- Четко и ясно, Элли.
В этот момент в комнату входит Оливия. И как раз тогда, когда я был уверен, что моим яйцам не может быть больнее, она доказывает, что я ошибался. Ее темно-синяя майка под светло-серой фланелью подчеркивает кремовую кожу, а узкие темные джинсы, заправленные в коричневые сапоги до колен, делают акцент на длинных стройных ногах. Черные волосы распущены, спадая почти до изгиба ее великолепной задницы, а простые серебряные с жемчугом серьги проглядывают между великолепными блестящими волнами.
- Привет. - Она улыбается, делая комнату чуть ярче, а мой член намного тверже. - Не знала, что ты уже здесь. Долго ждал?
- Все нормально, Ливви, - говорит Элли. - Мы с Марти составили ему компанию.
Марти встает, мотая мобильником.
- Прежде чем вы уйдете, могу я сделать селфи? Ну, знаете… для дрочебанка?
- О, Боже. - Стонет Оливия, закрывая глаза. Затем она пытается снять меня с крючка. - Николас не любит фотографироваться, Марти.
Я поднимаю руку.
- Нет, все в порядке. Фото - это нормально. - Затем я понижаю голос, чтобы только она могла меня слышать. - Но сегодня вечером мне понадобится твой депозит в моем дрочебанке.
Она хихикает, в то время как Элли внимательно наблюдает за нами, с чем-то вроде одобрения в глазах.
Поездка в отель - это чистая, неподдельная пытка - и тренировка сдержанности. Наша светская беседа приятна и доброжелательна, но наши взгляды сильны и горячи. Не менее трех раз ловлю Оливию за разглядыванием не спадающей выпуклость на моих брюках. И я даже не пытаюсь притворяться, что не смотрю на ее грудь. Ее чистый, свежий, теплый медовый аромат заполняет пространство лимузина, заставляя мои ноздри раздуваться, пытаюсь впитать каждый его оттенок.
Логан и Томми обходят нас по пути через вестибюль, а Джеймс занимает позицию сзади. Здесь гораздо больше народу, чем вчера вечером - толпы посетителей, идущих на ужин или бродвейское шоу - и нам достается больше, чем несколько пристальных взглядов.
Как только мы входим в номер, парни разбегаются. Дэвида на вечер я отпустил, чтобы мы могли побыть наедине, я веду Оливию на кухню.
За бокалом белого вина она рассказывает мне о своем дне, о бедной, растрепанной молодой мамаше и ее выводке из пяти восставших из ада, посетивших кофейню. Я пересказываю скуку благотворительного обеда Нью-Йоркской комиссии по искусству, который на самом деле является лишь предлогом для политиков, чтобы их услышали.
Из деревянной подставки на столе беру нож для нарезки, и неприятный, пронзительный звук, возникающий от его скольжения по точильному камню, на мгновение останавливает наш разговор. Оливия подходит сзади и заглядывает мне за плечо, пока я нарезаю лосось и сельдерей соломкой размером со спичку.
- Где ты этому научился? - спрашивает она с улыбкой в голосе.
- В Японии.
Оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть, как она закатывает свои красивые глаза, потому что подозреваю, она уже знала ответ. Затем она сама берет нож, встает рядом со мной и быстро нарезает три морковки, так же хорошо, если не лучше, чем я. Затем застенчиво пожимает плечами.
- Манхеттен. - Мы оба посмеиваемся, она кладет нож на стол, а я мою руки. Вытирая их чистым полотенцем, я прислоняюсь к раковине, наблюдая за ней.
Оливия проводит рукой по столешнице, рассматривая блюда со специями и рисом, креветками и лососем. Она опускает палец в маленькую миску с черным соевым соусом и, кажется, движется в замедленном темпе, когда подносит палец ко рту и обхватывает его своими великолепными гребаными губами.
Я никогда не кончал в штаны, но я опасно близок к этому.
Стон застревает у меня в горле, потому что я хочу быть этим пальцем - больше, чем хочу дышать. Наши глаза встречаются и не отрываются друг от друга. И воздух между нами сгущается - наполняясь электромагнитными частицами, притягивающими нас друг к другу.
С ужином придется подождать.
Глядя ей в глаза, слыша, как с ее влажных губ срывается слабый вздох, я точно знаю - мы ни за что не продержимся так долго. Затем из соседней комнаты доносится шум, и Оливия подпрыгивает. Будто ее застукали за чем-то неприличным. Она слишком хорошо осведомлена о присутствии группы безопасности. И это никуда не годится.
- Логан, - зову я, не сводя с нее глаз. Он просовывает голову в дверь.
- Да, сэр?
- Уходите.
Следует небольшая пауза. А потом:
- Есть. Мы с Джеймсом и Томми будем внизу в вестибюле и у лифта - чтобы никто не поднялся наверх.
Мы ждем, глядя друг на друга... и когда лифт издает сигнал, доказывая, что мы, наконец, совершенно, благословенно одни, это похоже на стартовый выстрел на марафоне.