Я медленно киваю, все еще ошеломленная всем этим.
- Конечно. Все в порядке, Логан. Я... я понимаю.
Он кивает, быстро улыбается мне и уходит, закрыв за собой дверь.
С усталым вздохом Николас садится в кресло у стола. Он потирает глаза ладонями. Затем опускает руки - и открывает их.
- Иди сюда, любимая.
Я жадно бегу к нему. Сажусь на колени, обнимаю и испытываю огромное облегчение, когда он отвечает мне тем же. Я дрожу рядом с ним - потрясенная до глубины души.
- С тобой все в порядке? - спрашивает он, его теплое дыхание касается моей шеи.
- Думаю, да. Все это так странно. - Я выпрямляюсь у него на коленях, пытаясь разобраться в своих мыслях. - Не могу поверить, что эта женщина... как она себя вела... будто была уверена, что знает тебя. Это когда-нибудь случалось раньше?
- Давным-давно один человек пробрался во дворец, в личную столовую моей бабушки. - Мое сердце сжимается от беспокойства за женщину, которую я никогда не встречала. Но я понимаю, что поскольку она так много значит для Николаса, она уже много значит и для меня. - Он не хотел ничего плохого - он был похож на девушку сегодня вечером. Словно был в бреду.
Я держу его мужественное, красивое лицо в своих ладонях.
- Думаю, я только сейчас начинаю это понимать. Как и сказал Логан - ты важен. И я знала это, но... я не думаю о тебе как о принце Пембрука, наследнике бла-бла-бла... - мои глаза касаются каждого сантиметра его лица. - Для меня ты просто Николас. Удивительный, сексуальный, милый, забавный парень... который мне действительно не безразличен.
Его большой палец касается моей нижней губы.
- Мне нравится, что ты так обо мне думаешь. - Затем он откашливается и отводит взгляд. - И я знаю, это была адская ночь, но... есть кое-что, что я должен сказать тебе, Оливия, прежде чем это зайдет дальше. Нам нужно кое о чем поговорить.
Что же, звучит не очень хорошо.
Но после того, что было, насколько все может оказаться плохо?
Глупые, глупые, глупые прощальные слова.
Я играю с волосами на затылке Николаса, расчесывая пальцами густые темные пряди.
- В чем дело?
Руки Николаса сжимаются, как два железных обруча, словно он не хочет, чтобы я уходила. И через секунду я понимаю почему.
- Я собираюсь жениться.
ГЛАВА 12
Николас
Наверное, я мог бы сформулировать это лучше. Черт. Оливия застывает в моих объятиях, глядя на меня большими темными глазами на посеревшем лице.
- Ты помолвлен?
- Нет. Ещё нет.
Она пытается встать, но я крепко прижимаю ее к себе.
- У тебя есть девушка?
- Позволь мне объяснить.
Она сопротивляется еще сильнее.
- Позволь мне встать, и тогда ты сможешь все объяснить.
Я сжимаю ее еще крепче.
- Ты мне нравишься там, где ты есть.
Ее голос превращается в камень.
- Мне плевать, что тебе сейчас нравится - я хочу встать. Отпусти меня, Николас!
Мои руки падают, и она отскакивает от меня, часто дыша, глядя так, словно не знает, кто я. И никогда не знала. И на ее лице будто идет гражданская война - половина хочет убежать, другая половина хочет услышать, что я должен сказать.
После нескольких мгновений нерешительности другая половина побеждает. Она скрещивает руки на груди и медленно садится на край кровати.
- Ладно. Объясняй.
Я рассказываю ей всю историю. О бабушке, о списке - обо всех зайцах, которых нужно убить, и о том, что я пуля, которая должна сделать дело.
- Ух ты, - бормочет она. - А я думала, это у меня багаж. - Она качает головой. - Это... безумие. Я имею в виду, на дворе двадцать первый век, а ты должен делать все по договоренности?
Я пытаюсь пожать плечами.
- Все уже не так устроено, как раньше. В первый раз, когда мои бабушка и дедушка оказались одни в комнате вместе, было в их брачную ночь.
- Ух ты, - снова говорит Оливия. - Нелепость.
- По крайней мере, у меня есть шанс узнать женщину, на которой я женюсь. Я принимаю решение - но есть определенные требования, которые должны быть выполнены.
Она наклоняется вперед, упираясь локтями о колени, ее шелковистые волосы падают на плечи.
- Какого рода требования?
- Она должна быть благородного происхождения, хотя бы отдаленно. И она должна быть девственницей.
Оливия морщится.
- Господи, это же архаично.
- Знаю. Но подумай, Оливия. Когда-нибудь мои дети будут править страной, и не потому, что они заслужили это или были избраны - просто потому, что они мои. Архаичные правила - это единственное, что делает меня тем, кто я есть. Я не могу выбирать, за кем последую. - Я пожимаю плечами. - Такова жизнь.