Я тру глаза, внезапно почувствовав такую... усталость.
- Список у Кристофера. Я сократила количество до пяти. Посмотри его. Они замечательные женщины, Николас. Любая из них сделает тебя счастливым, если ты только им позволишь.
Я выхожу из ее кабинета, не говоря ни слова, чувствуя себя ошеломленным. Останавливаюсь перед столом Кристофера, и он протягивает мне список. Одна страница, пять имен, пять симпатичных улыбающихся личиков размером с большой палец. Мне всё равно. Все бессмысленно.
С трудом сглотнув, возвращаю его секретарю королевы.
- Выбери одно.
Он переводит взгляд с меня на страницу и обратно.
- Я?
- Да.
- Э-э... кого же мне выбрать, Ваша Светлость?
И я говорю самые правдивые слова, которые когда-либо говорил в своей жизни.
- Это не имеет значения.
ГЛАВА 25
Оливия
Месяцы, проведенные в Весско, пролетели в мгновение ока, по щелчку пальцев - так всегда движется время, когда ты счастлив. Но последние два дня хромали, ползли в бесконечных, скрежещущих зубами мучительных секундах. Я думала, что покинуть Весско - это самое трудное, что я когда-либо делала.
Но я ошибалась. Жить без Николаса намного труднее.
Я позвонила Элли из аэропорта, сказала ей, что возвращаюсь домой, попросила меня встретить, когда приземлюсь. Но когда я вышла из ворот, там была не она.
Там был мой отец.
Его глаза были ясными - трезвыми и серьезными. И понимающими.
Когда он добрался до меня, я уже плакала. Даже не пыталась сдерживаться.
Он говорил мне, что все будет хорошо; обещал, что со мной все будет в порядке. Сказал, что я сильная - как моя мама - и что я пройду через это. Он укачивал меня и держал так крепко.
Мой герой.
Но это была борьба. Мне приходилось бороться с желанием свернуться в клубок и заплакать, потому что все болело. Моя грудь сжималась под тяжестью сердца, голова пульсировала от сомнений - всего того, что я могла бы сделать иначе. Руки и ноги болели от желания броситься к нему, исправить положение, обнять его и никогда, никогда не отпускать. Желудок скручивало и тошнило. Так тошнило, что вчера на долю секунды я подумала о том, что, возможно, беременна - и эта мимолетная мысль принесла облегчение и радость. Это худшая причина, чтобы хотеть ребенка, но это будет означать, что у нас все еще есть связь. И у меня была бы причина вернуться, чтобы увидеть его снова.
Знаю, я говорю, как отчаявшаяся, жалкая женщина, но мне все равно.
Вырванное из груди сердце, сделает вас такой.
Слишком рано для утренней тошноты, но даже если бы это было не так, я знаю, что не беременна. Это волшебство случается только в любовных романах и мыльных операх. В реальной жизни контроль над рождаемостью надежен, иногда душераздирающе эффективен.
- Это действительно вы! О Боже, можно с вами сфотографироваться? - спрашивает статная двадцатилетняя девушка, голосящая рядом со мной.
- Нет. Извините, никаких фотографий, - бормочу я, уставившись на грязные тарелки в своих руках.
Бизнес процветает. Очередь «У Амелии» выстраивается за дверь и дальше по кварталу. Они здесь не ради пирогов - мой отец рассказал мне о своей тайной сделке с Саймоном Барристером в тот вечер, когда я вернулась домой. Контракт эксклюзивный, а это значит, что мы навсегда вышли из пирогового бизнеса. И я очень этому рада, правда. Рада, что мой отец трезв и здоров. Счастлива, что Элли сможет поступить в колледж без груза денежных проблем на своей спине.
Счастлива даже за себя - что теперь у меня есть выбор, что моя жизнь не будет потрачена на то, что я ненавижу, ради семьи, которую люблю.
Но Николас был прав. У каждого есть цена, и все продается.
Толпа, которая заполняет кофейню каждый день, ищет частичку Николаса. Они все хотят увидеть стол, за которым он сидел, - Элли привинтила к спинке одного из стульев табличку: «Здесь была Его Королевская Задница». Рядом Марти нацарапал на дереве: «И она была прекрааасна».
Я не раздаю автографы и не фотографируюсь, но это не мешает людям спрашивать.
Я работаю каждый день - стараюсь быть занятой, но в основном остаюсь в задней части кафе.
Подальше от жадных глаз и назойливых вопросов.
Я сваливаю посуду в раковину на кухне, в то время как табличка «ТРЕБУЕТСЯ ПОСУДОМОЙЩИК» по-прежнему висит на окне. Болтовня толпы перед входом настолько громкая, что я не слышу, как позади меня появляется человек. Не раньше, чем разворачиваюсь и врезаюсь ему в грудь.
Логан удерживает меня, хватая за локоть.
- Простите, мисс Оливия.
Ужасное чувство сжимает мою грудь, потому что, глядя на его лицо, в мою голову пробиваются воспоминания.