- Я вас уже выслушиваю.
Толпа взяла в полукруг дуб, раззявив рты.
- Ты спрашивал, знаю ли я истории? Мы вам не только истории, мы для вас целое кино организовать можем.
- Что мне твои голословные обещания? Как с друга долг прошлогодней давности. Или как с гуся вода, - сказал Невзор. И, не показывая заинтересованности, спросил. - Каким все-таки образом?
- Это уж наше дело.
- Не тяни. Продолжай предложение.
- Для этого нас отпустить надо.
- Во дает, - сказал парикмахер.
- Ну не совсем отпустить, а только в озеро, - уточнил Аркадий. - А сами сядьте на берегу. Если мы выплывем со зрелищами, вы нас отпустите. А если без них, остаемся в ваших руках. Деться нам некуда. Тогда уж и напытаетесь всласть.
- К ПУПу хотят, - сказал парикмахер.
- К ПУПу, - подтвердил Аркадий. - Тут и скрывать нечего. Ибо только через ПУП можно дракона настроить на полноценные зрелища.
- Те видения, что возникают на радость вам... - начал Дёма.
- Сеансы...
- Вот-вот... Мы их сделаем регулярными и продолжительными.
- Да ну их совсем, ваши сеансы, - сказал парикмахер. Он сообразил, что его влияние может упасть. И так уже не все к нему благоговейно относятся. И он держится только на обещании, которое до сих пор не осуществлено. Хотя и осуществимо вполне. - Надо жилу искать.
- Ну, как хотите, - сказал Дёма. - А зрелища таковы, что доходят до ослепительности. Драмы, эротика. Про любовь...
Толпа заволновалась. Особенно женщины. Стали тыкать мужчин в спины. Те огрызались, оглядываясь.
- Мультики... - искушал Дёма.
- А жрать-то чего будем? - спросил Невзор.
- Киселя, тут уже не взыщи.
- А нельзя ли все это совместить? И жилу и зрелища? - Голос предводителя сделался ласков.
- Тогда будут зрелища другого характера, - сказал Дёма. - Триллер и ужасы. Да и то до тех только пор, пока дракон не грохнется наземь.
- Дак...
- Так что придется вам выбирать между кровью и зрелищами. Чему-то одному отдать предпочтение.
Толпа загудела пуще. Невзор оглянулся. Пиявка отцепилась и упала в траву. Если некоторые из мужчин и хотели крови, то другие колебались между кровью и зрелищами. Женщины же были поголовно за Дёмино предложение, а влияние их было велико. Раз уж они своих сожителей поленьями бьют, то могли и у Невзора отобрать бразды и передать другому.
- Оно конечно так. Хочется какой ни на есть счастливости... - сказал он.
- Вот-вот... А тут за счастьем и ходить не надо. Лежи и вкушай драконовы грёзы.
- В озеро, пожалуй, можно пустить. Пусть попытаются, - сказал Невзор. - Только как с пауком договариваться будете?
- Каким таким пауком? - спросил Дема.
- А ты не знал? Там паук в пещере сидит. Страшен и восьмирук, и в каждой руке - по сириусу, - сказал Невзор.
Дёма вопросительно взглянул на Аркадия. Про паука он слышал впервые.
- Так, паучок, - пробормотал Аркадий.
- Так я этому пауку все его руки повыдергаю, - похвалился Дёма. - Будь он хоть шестирук, хоть осьминог, если мне поперек станет. Мне что четвертовать его дважды, что голову отрубить - все едино. А дракона мы в другое место направим.
- Совсем собьёте с пути истинного, - сказал Невзор. - Будет гонять вдоль экватора или иной широты, описывая вокруг земли витки напряженности.
- Не будет, - успокоил его Дёма. - А если и будет, то на вас это не отразится никак.
- Эти сеансы - что журавли в небе, - сказал Тупей. - Неизвестно еще, состоятся они или нет. Давайте организуем зрелище тут и сейчас.
- Ну? - холодно поторопил его Невзор.
- Заставим их биться. Стравим в гладиаторском поединке. Вот будет зрелище! Приз - женщина. Хотя б и Молчана. Не хотят ее так брать - пусть будет им в качестве кубка для чемпиона.
Но Молчана так его ткнула кулачищем в ребро, что он схватился за бок и сел.
- Идем к озеру, - принял наконец решение одноглазый. - Только мы вас все равно попытаем чуть-чуть. Кто знает, может еще какие идеи у вас появятся.
- Что ж, - сказал Тупей, выпрямляясь и потирая ушибленное. - Значит судьба вашего племени такова: жить в простоте и дикости.
- Молчи лучше, - шепнул ему в ухо Селяныч. - А то я тебя со мной биться заставлю. Еще жалеть будешь, что не помер мирным путем.
- Ремень верни, гнида, - в другое ухо прошипел Дёма.
* * *
Грибы претерпели за ночь заметную эволюцию. То, что их стало больше, никого не удивило. Но у грибов вдруг совершенно отчетливо проявились животные признаки. Некоторые обросли шерстью и стали похожи на смышленых юрких зверьков, а у иных появились зачаточные костные образования, предваряя будущий скелет или панцирь. У грибоедов более явственно обозначились шляпы. И где бы ни остановился грибоед хотя бы на полминуты поболтать с приятелем, везде оставлял после себя на почве или на мебели налет спор. Словно эти две расы тянулись навстречу друг другу, подстегивая взаимомутации.
И уже видели гриб с зубами - он грыз сухую подошву от солдатского сапога.
Эти два явления, объединенные в одном акте - прожорливый гриб и солдатская подметка - произвели мистический ужас на паникеров, не оставив сомнений в том, что Дёма всё, мёртв. А значит, и в нас вот-вот вцепятся.
- Нет, - ответила Памела на их вопрос, не сбросил ли он сапоги, перед тем как на дракона высадиться. - Да мало ли на свете солдатских сапог?
- Может, самого сбросили, - упорно настаивали паникеры, трепеща от сладкого ужаса.
Тем более надо было поспешать с ответными действиями.
Но не всё так же гладко шло, как было задумано. Например, работа косой требовала значительных мышечных усилий. К тому же многие, например, шампиньоны успевали уворачиваться от косы смерти, и даже подсовывали под отточенное лезвие крупные камни. Так что эффект был весьма посредственный. Как из гаубиц по воробьям.
Ужасы от Памелы влияли на них лишь в трехметровом радиусе, а далее грибы смыкали ряды.
Паровой каток почти сразу увяз в грибной массе, и его пришлось бросить, эвакуируя экипаж.
То есть успех от этих мер был незначительный. Можно сказать, что успеха вообще не было - по крайней мере, до тех пор, пока Фомичу не удалось натравить опят на груздей.
Тут же кто-то припомнил наиболее эффектные эпизоды войны Царя Гороха с Грибным Царем. Высеяли горох - клином в сторону грибной лавы, и первый же бледнопоганочный полк отвернул от его острия и на прежние позиции уже не вернулся, уйдя куда-то к реке. Эта наступательная геометрия оправдала себя, хотя горох даже взойти не успел, да его и намочить-то забыли.
И даже Голландцу дело нашлось. Используя туман в головах грибоедов, он тайком проник в их ментальное поле - прямо, как был, в тапочках и штанах. А на его шее висела связка грибов, ибо сушил он строфарию на себе, не доверяя царившей в природе влажности. Зачем проник, он тут же забыл, но, выбираясь обратно, оборонил уже порядком просохшие галлюциногены - нитка порвалась, что ли. Грибки, что и говорить, с прибабахом, и от них у грибоедов крыша вообще съехала. На текущие сутки они все до единого выбыли из игры.
Черви, выпущенные Микояном, обещали расплодиться в убойном количестве только к полудню. Если, конечно, сами в грибную веру не перейдут. Филимонов свой огнемет примерно к тому же сроку обязался соорудить. Так что основные события должны были развернуться во второй половине дня. И хотя успехи горожан были пока что сомнительны, что-то вроде недоумения было отмечено в подвижном грибном множестве.