Хам с бивнем смерил Дёму презрительным взглядом.
- Ты чо так взъерошился? И не таких, бывало, бивнем бивал, - сказал он и сделал выпад бивнем в сторону Дёмы.
Но он не учел, что перед ним был не условный противник в условном бою, а Дёма, который этим бивнем воспользовался, ухватив за острый конец и одним рывком высвободив себя из киселя.
Битва была недолгой. Крики победы и пощады слились, поделив мир на ликующих и скорбящих, а потом почти все стихло. Лишь потрескивали кусты на пути стремительно удалявшихся во всех направлениях хамов. Дёма с Аркадием остались на песчаном пляже одни.
- Зачем ты одноглазого отпустил? - спросил Дёма.
- Что ж нам его с собой тащить?
- А как же шея дракона? Кто развяжет ее?
- Да блефуют они. Невозможно ему шею узлом завязать. Да и нет у него шеи. Так, перешеек между туловищем и башкой.
От реки доносились сдавленные возгласы, плеск. Это плот, пущенный вплавь, ныне тонул, вертикально погруженный в молоко на три четверти. Лишь край его торчал над поверхностью, за который цеплялись, крича, четверо.
- Вот сволочи, - выругался Аркадий. - Готовым не могут воспользоваться. Непременно сломают или утопят или сожгут.
- Как его утопить можно? - удивился Дёма. Плот мог выдержать восьмерых. Но при том, очевидно, условии, если это не хамы.
- Все можно в умелых руках, - буркнул Аркадий.
Живописная группа из четырех бород и разваливающегося плота скрылась за поворотом реки.
- Что делать будем? - спросил Дёма.
- Либо новый плот вязать, либо бережком припустим.
- Сколько берегом ходу?
- Часа полтора.
- А вязать плот?
- Примерно столько же.
- Рискнем?
Хамы, будучи биты, могли представлять еще более серьезную угрозу, чем в первый свой рейд. Могли накинуться из кустов, используя элемент внезапности. Могли народу побольше собрать. А если одного битого за двух небитых считать, то наберется порядочно.
- Рискнем, - сказал Прометей.
Они пробовали двигаться берегом, но ноги утопали в киселе. Под обрывом, где был песок, путь преграждали свисавшие ветви и корни, торчащие из земли. Кустарник то и дело сбегал вниз, и приходилось его обходить опять же по киселю. Да и река все ближе прижималась к обрыву. Ноги вязли.
- Надо подниматься наверх. Так мы до полудня не доберемся, - не выдержал Аркадий.
Цепляясь за корни, торчавшие по склону обрыва, они поднялись.
Лес, хвойный по преимуществу, вплотную подступал к краю обрыва. Кое-где по стволам взбирались к солнцу незнакомые Дёме вьющиеся растения. Да и деревья, хоть и были похожи на сосны, отличались размером шишек и игл. Росли густо. Казалось, что этот мир дик, неизведан и полон неясных сил.
Однако вдоль берега вилась еле заметная тропа. По ней и двинулись. Приходилось то и дело отводить ветви руками, да успевать под ноги смотреть, преступая через корни, валежник, хворост, сломанные ветви, упавшие на тропу.
- Звери здесь есть? - спросил Дёма. Кроме ремня да обломка копья другого оружия при нем не было.
- А как же: волки, медведи. Но они без повода не накинутся. Хамы - да. Эти так просто от нас не отстанут. Знают, куда идем. Надо спешить, пока они не опомнились.
Путники наддали ходу.
- Этот одноглазый - предводитель у них, - успевал сообщать Аркадий. - Зовут Невзор, ибо глаза нет. Тот, который бивнем махал - Селяныч.
- Ты говорил, не бывает у них отчества.
- Ни отчества, ни отцовства. Ибо женщину, предназначенную для зачатья, пускают по кругу, чтоб никто не знал, кто отец.
Неспешно тащились змеи через тропу, извиваясь, никого не боясь. Кто-то верещал в кустах, наполняя воздух страхом и болью. В этих дебрях недобрых таилась своя жизнь, поминутно заявляя о себе чьей-то смертью.
- Тс-сс..
Дёма прислушался. Слева повторилось курлыканье. Ничего будоражащего в этих звуках не было. А наоборот, слышалось нежное, переливчатое. Но Аркадий сказал:
- Уже опомнились. Сгруппировались. Параллельно идут.
- Может, все-таки вплавь?
- Долго ли продержишься без подручных средств? Далее лес кончается. Скалы, камни. Внезапно не нападут. А от камней уже пять минут ходу.
Лес действительно поредел. Двигаться стало легче, ветерок обдувал разгоряченные ходьбой тела. Путники увеличили скорость и утратили бдительность. И были наказаны. Почва вдруг качнулась под Дёмой, ему показалось, что на что-то мягкое наступил. Свету мгновенно стало меньше, и опомнился он уже на дне ямы, потирая ушибленные бока. Хорошо кольев на дне не было.
Он тщательней ощупал себя. Вскочил. Ощупал опять: цел.
- Иваныч! - позвал он, однако вместо Аркадия сверху свесилась борода.
- Жив и даже шевелится, - удивился состоянию Дёмы одноглазый Невзор. - Ну что, пацан? Остаёшься здесь зимовать или к нам поднимешься?
- Что же мне зимовать. Мне возвращаться надо, - буркнул Дёма.
- Тогда держи фал.
Сверху сбросили свежесрубленный стебель вьюна, на один из которых еще так недавно и почти беспечно любовался Дема. Он ухватился за него и полез вверх.
- Всем стоять и никому не двигаться, - велел одноглазый диким своим воинам, готовым немедленно наброситься на пленного и избить. - Сними с него, Селяныч, ремень. А то он с этим ремнем драться кинется. Да свяжи его, чтоб не дергался. Чем меньше нас беспокоит противник, тем крепче выдержка у наших бойцов, - добавил он, адресуясь к Дёме, как бы извиняясь за эту печальную необходимость вязания рук.
Аркадий был уже связан.
- И откуда эта яма взялась? - спросил он удрученно. Сам, однако, угодить в нее не успел.
- На страуса ставили, - охотно объяснил Невзор.
- Страусов в лесу нет.
- Мало что нет. А вишь, пригодилось.
Он хохотнул. Хамы охотно поддержали веселье.
- Всем, трутни, по трудодню, - объявил предводитель. - Всем веселиться и честно радоваться удаче. Нюхаилу - благодарность за бдительность. Он еще с вечера тебя почуял, чужой. Что чуждым нехамским духом пахнет. Ну что, доходяги-дистрофики. Алиментарный альянс. Промотавшийся Прометей и Пришедший-из-Ниоткуда. Сами пойдете или нести на руках вас прикажете?
Нюхаил во все время пути непрерывно пыхтел и плохо пахнул. Дёма всегда считал, что чем сильней человек воняет, тем хуже у него с обонянием. Этот, очевидно, был исключением. Был он длиннорук и широконос, словно напрямую от примата происходил.
- Куда вы нас ведете? - поинтересовался Дёма.
- В табор пока, - ответил Невзор. - А там, может быть, и дальше, если народ еще прежде вас не убьет. Народ у нас боевой. Да сами увидите.
- Неужели убьёте?
- А что ж вас, оставить на семена? Захотим - убьем. Захотим живыми в Аид отправим. Однако пытать в любом случае будем, не обессудь.
- Как пытать? - встрепенулся Аркадий.
- Так. Мы будем вас вопрошать, а вы нам в ответ восклицать будете.
- Вы ничего от меня не услышите, потому что я вам ничего не скажу, - быстро сказал Прометей.
- Чего же ты нам не скажешь?
- А чего вам от меня надо.
- Что же ты мне не сказать можешь, коли я сам не знаю, чего мне у тебя спросить? Еще не придумал, о чем вас пытать буду
- Зачем же тогда пытать? - спросил Дёма.
- Так положено. Не может быть, чтобы тебе скрывать было нечего.
- Так думай быстрей, может, пока идем, и ответ найдется.
- Вот ты и думай, тебе пропадать. На какую тему беседовать будем. Может, ты лучше знаешь, чего мы хотим.