Посасывая нижнюю губу, я набираю ответ.
Я: Буду там через час.
Шины хрустят по гравию, когда такси въезжает на дорожку, ведущую к старому фермерскому дому, окруженному только полями и деревьями. Белый сайдинг покрылся пятнами от многолетнего забвения, сорняки, окружающие фундамент, разрослись и душат жизнь в этом месте. Сбоку здания приоткрыта деревянная дверь, предположительно в погреб. Я прижимаюсь носом к стеклу и оглядываюсь, чтобы рассмотреть все это. Место выглядит так, словно его перенесли прямиком из апокалиптического научно-фантастического фильма. Оно жуткое и грязное, и именно таким я представляю себе жизнь серийного убийцы.
— Вы не против подождать несколько минут? — спрашиваю я водителя такси, когда он паркуется.
Он смотрит на меня в зеркало заднего вида, кивает один раз, затем достает свой телефон и начинает прокручивать страницу.
Я выбираюсь с заднего сиденья и поднимаюсь по покосившейся деревянной лестнице к входной двери, трижды стучу и оглядываюсь в поисках каких-либо признаков жизни. Я нахожусь в самом центре дерьмового нигде, и у меня закрадывается подозрение, что в сарае с провисшей крышей, примостившемся в задней части участка, хранится машина.
Или лаборатория по производству метамфетамина. Или тела. Или и то, и другое.
Когда входная дверь распахивается и на меня смотрит лысеющий мужчина лет шестидесяти в грязных джинсах и рваной футболке, которая едва скрывает его выпирающий живот, я крепче сжимаю ремешок своей сумки.
— Привет. Я по поводу машины. Мы ранее обменивались сообщениями.
Пара глаз-бусинок обшаривает мое тело, и мне приходится подавить желание пнуть этого парня по яйцам и убежать.
— Совершенно верно. Меня зовут Джимми, — отвечает он с ворчанием.
Мне не нравится идея оставаться здесь наедине с незнакомцем. Особенно с тем, кто выглядит так, будто сдирает шкуры с мертвых животных и оставляет их висеть на стропилах в своем подвале. Но логика подсказывает мне, что мне нужен автомобиль, и Джимми, похоже, будет легко убедить его снизить запрашиваемую цену по крайней мере на десять процентов. Кроме того, кажется, что от него легко убежать.
Поэтому вместо того, чтобы сбежать, я улыбаюсь и говорю:
— Отлично. Можно мне взглянуть?
Отмахиваясь от такси, я следую за Джимми к сараю, мои глаза и уши настороже на случай, если человек в маске с бензопилой в руках выскочит из ниоткуда. Мы останавливаемся у сарая, большая расшатанная деревянная дверь громко скрипит, когда Джимми передвигает ее по ржавой колее. Он жестом приглашает меня следовать за ним внутрь, и я выпрямляю спину и напоминаю себе, что большинство людей хорошие.
— Вот она, — гордо говорит он, и темно-синий брезент скользит по капоту и с задней части машины. — Смотреть на нее особо не на что. Но на нее можно положиться.
Мои глаза скользят по классическим изящным изгибам тела, и маленький пузырек возбуждения поднимается глубоко в моем животе.
— Не могли бы вы откинуть капот?
Джимми приподнимает темную кустистую бровь.
— Знаешь, что ты там ищешь, дорогая?
Я пожимаю плечами и застенчиво отвечаю:
— Я кое-что знаю.
Неохотно он обходит машину и открывает капот. Я заглядываю в недра автомобиля, который, как я уже решила, собираюсь приобрести, в то время как Джимми тяжело дышит мне в затылок. От него разит несвежими сигаретами, запахом тела и копченого мяса.
Не оглядываясь на него, я напеваю:
— Никому не нравится когда на него дышат ртом, Джимми.
Он ворчит и отступает, предоставляя мне достаточно места, чтобы передвигаться, не натыкаясь на него. Поправляя сумку на плече, я запускаю руку в двигатель и ощупываю его. Затем я опускаюсь на колени и заглядываю под передний бампер, обнаруживая некоторые повреждения радиатора.
Я поднимаюсь на ноги и отряхиваю джинсы, обнаруживая, что Джимми смотрит на меня, скрестив руки на бочкообразной груди.
— Радиатор треснул. Он протекает?
— Что ты знаешь о радиаторах? — спрашивает он с ноткой раздражения в голосе.
— Только то, что они не должны протекать. И что у этого нет нескольких плавников, вероятно, из-за того, что он сбил маленькое животное на шоссе.
— Хм, — хмыкает он, в его глазах появляется любопытный блеск, когда он почесывает короткую седую бороду толстыми волосатыми костяшками пальцев. — Вот.
Он бросает мне ключ.
— Если ты сможешь придумать, как это исправить, тогда я буду впечатлен.
Ухмыляясь, я открываю водительскую дверь и сажусь за руль. Мои пальцы зудят от предвкушения, когда я вставляю ключ в замок зажигания, нажимаю левой ногой на сцепление, а правой — на тормоз и завожу двигатель. Двигатель подо мной с ревом оживает, руль вибрирует в моих руках, когда я делаю затаенный вдох, сдерживаясь, чтобы не взвизгнуть от возбуждения.
Выпрыгнув наружу, я наблюдаю за работой двигателя, в то время как Джимми стоит рядом со мной, сверля взглядом мое лицо.
Не удостоив его взглядом, я щебечу:
— Не просто красивое личико, Джимми, — он неловко переминается с ноги на ногу, явно удивленный моими познаниями в механике. — Ей нужны новые свечи зажигания и замена масла. И я полагаю, что тормоза заклинило от долгого простоя. И радиатор тоже когда-нибудь понадобится заменить. Это большие расходы для такой разоренной девушки, как я.
— В рекламе сказано — как есть, — напоминает он мне.
Закрывая капот, я принимаю его позу и одариваю улыбкой.
— Я никогда не говорила, что мне нужно, чтобы ты все исправил, Джимми. Я спрашиваю, есть ли возможность для переговоров о цене, учитывая, что мне придется вложить в нее немного денег, чтобы привести ее в надлежащий вид.
Джимми снова окидывает меня оценивающим взглядом, и я решаю, что сейчас самое время поиграть с ним как на скрипке.
— Или, знаешь… Я могла бы найти машину где-нибудь в другом месте. Я уверена, что у тебя есть тонны других заинтересованных покупателей.
Нет, нету. Машина — груда хлама, и он это знает. И я случайно заметила, что его реклама активна уже более шести месяцев, а это значит, что ему нелегко совершить продажу.
Усмехаясь, Джимми делает шаг вперед. Но я не отступаю. Вместо этого я сохраняю идеальное равновесие и хлопаю ресницами, глядя на него.
— Сделай мне предложение.
Мы с Джимми торгуемся, и мне удается разжевать его гораздо лучше. Настолько, что значительная часть ремонта, который мне нужно произвести, может быть покрыта за счет экономии от запрашиваемой цены.
Я отсчитываю наличные, и он передает право собственности мне.
Когда мы заканчиваем в сарае, Джимми ведет меня обратно к дому, я сажусь на крыльцо и вызываю такси. Я могла бы просто оставить то, на котором приехала, бездействовать, но они работают круглосуточно, и я не могу позволить себе платить кому-то за прокрутку их телефона, пока я проворачиваю сделку.
Когда приезжает такси, я сообщаю своему новому приятелю Джимми, что вернусь через несколько дней, чтобы начать работать над машиной. Я сажусь на заднее сиденье такси, гордость раздувается в моей груди, как воздушный шар, готовящийся к полету.