По-видимому, все произошло в мгновение ока. Телохранитель внимательно следил за женщинами, когда произошел несчастный случай. Он резко затормозил и выскочил из своей машины, но к тому времени, как он вытащил пистолет, обмякшее тело Алоры уже вытащили из разбитого пассажирского окна и бросили в кузов грузового фургона. Он открыл огонь по машине, но они ускользнули. Я хочу свернуть ему гребаную шею за то, что он не сел обратно в свою машину и не погнался за фургоном, но во внедорожнике были еще две женщины, и одна из них была беременна. Поэтому он принял решение остаться и доставить их в безопасное место.
Воспоминание о том дне, когда мы нашли Рейчел в бункере в России, мелькает перед моими веками. Но вместо печальных, запавших глаз Рейчел, смотрящих на меня, когда я опускаюсь перед ней на колени и притягиваю ее болезненно худое тело в свои объятия, это большие зеленые глаза Алоры. Она вся в следах от гусениц, а татуировка в виде бабочки на лодыжке была грубо вырезана из ее плоти.
— Пока мы разговариваем, переключаю трансляцию с камер уличных фонарей, спокойно говорит Слоан с моего пассажирского сиденья, ее пальцы порхают по клавиатуре ноутбука. Она полностью в режиме охотницы, и хотя я продолжаю напоминать себе, что она лучшая в том, что она делает, этого все равно недостаточно. Никакие заверения не могут утихомирить бурю, бушующую внутри меня. — Понял.
Слоан просматривает видеозапись, описывающую автомобиль, который столкнулся с Harper's. Она ищет номер машины и произносит имя — Роберт Смит — псевдоним, который, как я уже знаю, ни к чему нас не приведет. Она увеличивает изображение лиц мужчин, похитивших Алору, и начинает искать их с помощью программы распознавания лиц.
Когда мои шины с визгом останавливаются на парковке кафе, я говорю Слоан продолжать поиски, а сама вылетаю из своего грузовика и врываюсь в ресторан. Я направляюсь прямо к официантке, молясь всем чертям, чтобы она была на смене, когда Алора была здесь.
Я достаю фотографию Алоры из своего телефона и сую ей в лицо. Хозяйка отшатывается, ее глаза расширяются и наполняются трепетом.
— Эта женщина была здесь раньше с двумя другими. Вы узнаете ее?
Хозяйка сглатывает, ее брови озабоченно сдвинуты, когда она, не мигая, смотрит на меня в ответ.
Понизив тон до менее угрожающего, я говорю: — Она в опасности. И мне нужно ее найти. Ты узнаешь ее?
Официантка медленно переводит взгляд на мой телефон, ее глаза вспыхивают от узнавания. — Да. Она была с беременной женщиной.
— Да. Где они сидели?
Она указывает на французские двери во внутренний дворик. — Вон там.
Я бросаю взгляд на внутренний дворик. Как раз в тот момент, когда я собираюсь отправиться туда, чтобы посмотреть, смогу ли я что-нибудь найти, хозяйка выпаливает: — Она выглядела испуганной, останавливая меня на полпути. — Она и беременная женщина направлялись в ванную. Женщина на фотографии остановилась и уставилась на мужчину, который вошел в ресторан, затем они промчались по коридору и зашли в туалет. Когда они вернулись, женщина, которую вы ищете, казалась расстроенной. Они поспешили к своему столику, а затем удалились прежде, чем официант успел принять их заказы.
— Мужчина, который вошел. … Как он выглядел?
Официантка переминается с ноги на ногу, по-видимому, не решаясь поделиться этой информацией. Но, изучая выражение моего лица, она приходит к какому-то выводу и говорит мне: — Он был высоким. Среднего телосложения. Симпатичный, с черно-седыми волосами. Он был одет в дорогой на вид костюм. Он вошел и сел за столик с другим мужчиной. Они ушли сразу же после женщин.
— Здесь есть какие-нибудь камеры наблюдения?
Она качает головой, и я, не сказав больше ни слова, бегу по коридору в дамскую уборную. Мои глаза обшаривают все пространство, но здесь ничего нет. Никаких зацепок.
Меня охватывает дурнота, словно я ступил в зыбучие пески и это всего лишь вопрос времени, когда меня поглотит целиком. Но я буду двигаться дальше. Потому что у меня нет ни единого шанса, что Алору заберут у меня.
Покатятся головы. Потечет кровь. И мой монстр будет лакомиться плотью, содранной с тел любого, кто поднимет руку на моего маленького воришку.
Тридцать один
Алора
Я лежу на пляже в маленьком голубом бикини, зарывшись пальцами ног в песок и обхватив запотевший бокал с "маргаритой". Солнце согревает мою загорелую кожу, легкий ветерок набегает волнами и шелестит высокой травой, разбросанной вокруг пальм. Я поворачиваю голову и бросаю взгляд на мольберт и краски, установленные в нескольких футах от моего шезлонга, нежная улыбка украшает мои губы.
Идеальный.
От легкого озноба по моей разгоряченной коже бегут мурашки, и я поворачиваю голову в другую сторону, затаив дыхание, наблюдая, как Лиам неторопливо прогуливается по песку. На нем нет ничего, кроме плавок с тропическим принтом, которые забавно сочетаются с его темными татуировками и суровым выражением лица. Солнцезащитные очки скрывают его янтарные глаза, но я знаю, что его взгляд блуждает по моему телу, потому что оно горит жарче, чем огненный шар, висящий высоко надо мной.
Каждый шаг, который он делает ко мне, заставляет мое сердце биться немного быстрее. Его губы подергиваются, когда он неторопливо идет позади меня, его пальцы касаются моего обнаженного плеча, прежде чем он наклоняется и нежно целует меня в макушку. Я закрываю глаза и удовлетворенно напеваю.
Это все, чего я когда-либо хотел. Прямо здесь, в Мексике. Мир. Свобода.
Лиам.
Он отходит и исчезает из поля моего зрения, и по мне пробегает еще один озноб, на этот раз отличный от предыдущего. Внезапная боль проникает глубоко в мозг. Затяжной вкус "маргариты с лаймом" на моем языке становится металлическим, медный привкус крови наполняет рот.
Я пытаюсь встать, но мои конечности налились мертвым грузом.
Я поднимаю свои тяжелые веки и понимаю, что мне это приснилось. Я не на пляже в Мексике. И Лиама здесь нет со мной. Меня охватывает паника, и я подавляю всхлип. Я лежу на заднем сиденье автомобиля, мои руки связаны за спиной, а мой мозг пульсирует внутри черепа, как будто пытается вырваться из моего тела. Я чувствую свой пульс в каждом пальце на руках и ногах, в том числе и в глазных яблоках.
Я несколько раз моргаю, пытаясь сфокусировать зрение, но волна тошноты накатывает на меня, и я сглатываю желчь, подступающую к горлу. Грубый мужской голос заставляет меня напрячься. Он говорит не по-английски, поэтому я понятия не имею, о чем он говорит, и это только усиливает мой страх.
Как долго я была в отключке?
Не двигаясь, я обвожу взглядом присутствующих, решив оставаться неподвижной и притвориться без сознания, чтобы использовать ту маленькую возможность, которая мне была предоставлена, чтобы сформулировать план. Но я лежу на боку, мое лицо вдавлено в заднее сиденье, так что, кроме стареющего коричневого пятна на выцветшей ткани автомобиля, в котором я нахожусь, я ни хрена не вижу.