— И ей пришлось отбиваться от них при помощи кнута? Очень отважно.
— Да, она куда смелее, чем может показаться.
Вообще все это время мы оба старались много не говорить о Карен. Ферма была продана, и было совершенно ясно, что она скоро уедет.
— У тебя было много причин любить ее, — осмелилась заметить я.
— И восхищаться ею, — добавил он.
— Это еще более ценно.
— Однако я никогда не смог бы стать для нее хорошим мужем. В глубине души она это знала.
— Это и есть самое необъяснимое. Мы заранее знаем, что цель недостижима, но продолжаем бороться за нее. Так ей удалось спасти быков?
— О да. Одного, правда, пришлось съесть, когда Бликс вернулся с охоты не солоно хлебавши.
— Все получилось очень кстати.
— В тот раз да.
Где-то вдалеке послышался крик гиены — пронзительные звуки, напоминающие верещание обезьян. Сказать кому-то — рассмеются. Но мне эти звуки всегда казались печальными, даже траурными. Дым от костра вздымался все выше, точно бросал вызов только что проступившим на небе звездам.
— У львов не такая уж и плохая жизнь, знаешь, — заметил Денис. — Вся Африка для них что-то вроде фуршета. Берешь, что хочешь, когда хочешь, особо не напрягаешься.
— Но ведь и у льва есть львица, правда. — Нет, это был не вопрос.
— Одна львица на разок, — пояснил он.
Тем временем костер разгорелся, дым вздымался все выше, а огонь уже плясал у наших ног. Я попросила Дениса почитать Уитмена. И он читал… Обращая слова стихотворения ко мне и к звездам. И я вдруг почувствовала, что все внутри меня успокаивается. Я думала о том, как боролась, отчаянно напрягая силы, все эти годы против всего, что старалось меня разрушить. И как Карен боролась тоже. Вероятно, это было неизбежно. Паломники и отверженные чувствуют то же самое, сказал как-то Денис. И вполне возможно, всех нас ждет один конец, одна конечная точка, вне зависимости от того, какими дорогами мы добирались до нее, сколько раз судьба вынуждала нас встать на колени.
Скользнув незаметно в темноте, рука Дениса сжала мою. С мучительной неторопливостью он провел пальцами по тонким косточкам, складкам и рубцам, по мозолям, нажитым от многих часов работы. Я подумала о Карен, как она сжимала кнут перед опасностью. Она была очень смелой и сильной. Невообразимо смелой, учитывая ее шарфики и пудру, золоченые кубки, хрусталь и шелк — все то, что составляло лишь оболочку. Мы все втроем танцевали общий танец, причиняя друг другу боль, многое поставив на карту и многое, увы, утратив. Но было и что-то невероятное, завораживающее во всем этом, чего я никогда не забуду.
Кажется, мы провели очень много часов вместе на охоте. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы я снова ощутила собственную силу. Мне помогла вечность, сила природы, струящаяся изнутри подернутых туманом гор, из бесконечной гряды метаморфоз, происходящих независимо от нас. Природе известно нечто, что нам никогда не постичь, дети природы живут естественно и правдиво. Терновнику не известно, что тише печаль или страх. Скопления звезд на небесах не ведают атак и отступлений. Точно так же, как прозрачный полумесяц над горами. Все существует здесь и сейчас. Все мгновенно и в то же время бесконечно. И время проведенное с Денисом, иссякнет. Но будет длиться вечно.
— О чем ты думаешь? — спросил он меня.
— О том, как много ты во мне изменил.
Его губы коснулись моей шеи, я ощутила его дыхание.
— Я поняла, зачем нужна поэзия, — произнесла я тихо, так что вряд ли он меня услышал. — Она рождена для таких дней, как этот.
Глава 59
Хотя я и старалась подготовиться морально, но когда приехала на бывшую ферму Карен и увидела ее прекрасную мебель, выставленную на лужайке, и книги, сложенные в ящики, все внутри у меня сжалось, и колени подкосились. Практически все, что было на ферме, она выставила на продажу или просто раздавала. Мучительные воспоминания о том, как по камешку разнесли Грин Хиллс, вмиг вернулись ко мне — все точно так же. И я ничего не могла поделать, только беспомощно наблюдала за всем. А теперь ее земля должна была достаться другим хозяевам. Карен же пыталась как-то пристроить туземных слуг, работавших в ее доме, найти для них кусок земли, который не уйдет с молотка, чтобы у них что-то осталось. Когда я приехала, я увидела ее расхаживающий посреди вещей. Она курила и в отчаянии сжимала руки, обращаясь к слугам, сидевшим перед ней на корточках.