Глава 3
Раннее утро. Тишина. Вдруг на конюшне слышится удар колокола — он звучит необыкновенно отчетливо в прозрачной утренней дымке. Первыми поднимают головы ленивые пестрые петухи, за ними пробуждаются гуси, вечно покрытые тонким слоем красноватой пыли, в которой они любят поваляться. Слуги, конюхи, садовники, пастухи — ферма мгновенно оживает. Шаги, приглушенные разговоры, постукивание упряжи доносятся в мою, как у масаи, обмазанную глиной хижину. Она стоит рядом с отцовским рондавелем. Вместе со мной живет мой любимец — полукровка Буллер, большой, устрашающего вида пес, очень послушный и ласковый со мной. Едва заслышав колокол, он начинает тихо скулить, потягиваясь, вылезает из своей импровизированной постели, устроенной у меня в ногах, подходит ко мне и ласково толкает, осторожно просунув: квадратную голову под мою руку. Я чувствую его влажный нос, прикасающийся к моей коже, и глубокие шрамы в форме полумесяца, покрывающие его голову. Вместо правого уха у Буллера — комковатая, уродливая шишка. Он лишился уха в ту страшную ночь, когда в мою хижину ночью пробрался леопард и, схватив Буллера, утащил его в темноту. Буллер отчаянно дрался, и ему удалось перекусить горло леопарду. Он приполз домой, покрытый кровью, своей и своего поверженного врага. Он был победителем, но шансов выжить после драки у пса было немного. Мы с отцом выхаживали его, пока он не выздоровел. Буллер и до этого случая не был красавцем, но после истории с леопардом он поседел и слышал только одним ухом. Однако мы его обожали — ведь схватка с леопардом не сломила собачий дух, Буллер был, как и прежде, смел.
Солнце еще только поднимается над горизонтом, воздух чист, прозрачен, все еще немного сонно вокруг. А Киби уже на месте — он поджидает меня во дворе. В то время мне исполнилось одиннадцать лет, он был чуть младше меня, и вся наша жизнь проходила на ферме. По соседству с нами в других белых семьях дети отправлялись в школу в Найроби, а иногда их отсылали даже в Англию. Мой отец никогда даже не заикался о том, что со мной может произойти что-то подобное. Конюшня была моей классной комнатой. Веселый галоп на заре по золотистой траве, блестящей от росы, — так начинался наш день, и ни я, ни Киби никогда не опаздывали на это занятие. Киби всегда приходил чуть раньше и сидел на земле, поджидая меня. Когда я появлялась, он подскакивал так, словно на ногах у него были пружинки. Я тоже пыталась научиться так прыгать, и иногда у меня получалось сравниться с Киби в ловкости и прыгнуть так же высоко. Когда мы соревновались, перепрыгивая через ограду, я знала, что шансы у меня невелики, и потому не очень усердствовала. Киби же прыгал и прыгал, и постепенно уставал. Вот тогда у меня появлялся шанс утереть ему нос.
— Когда я стану воином, морани, — говорил Киби обиженно, — я буду пить кровь быка и свернувшееся молоко вместо крапивного чая, который пьют женщины. И тогда я буду бегать так же быстро, как антилопа.
— Я тоже могу стать знаменитым воином, — не уступала я.
При этих словах красивое, открытое лицо Киби озаряла насмешливая улыбка — словно ничего более забавного в жизни он не слышал. Ослепительно-белые зубы сверкали на солнце. Пока мы были с ним детьми, он был даже рад, что я вторгаюсь в его мир, это развлекало его — своего рода игра. Девочка, к тому же белая девочка — какая из нее конкурентка? Однако по мере взросления отношение его переменилось. Я чувствовала неодобрение с его стороны, он стал скептически относиться к моему стремлению состязаться с ним. Он был уверен, что я должна принять тот факт, что наши дорожки скоро разойдутся, и иначе быть не может. Однако я была настроена совершенно иначе.
— Если я буду упорно тренироваться, я смогу стать такой же ловкой! — горячо утверждала я. — Я буду делать это тайно.
— И кто же узнает о твоих подвигах, если ты будешь совершать их тайком, — насмешливо спрашивал он. — Как же слава?
— Я буду знать, — отвечала я упрямо.
Казалось, моя убежденность смешила его еще больше.
— Кого мы выезжаем сегодня? — спросил он, насмеявшись вволю, и обернулся к конюшне.
— Мы с папой сейчас уезжаем смотреть новую племенную кобылу, — сообщила я.
— Тогда я пойду охотиться, — легко согласился он. — Вечером сравним, кто провел день интереснее.