Вот с такими словами обратился я к этой необычной аудитории в не менее необычных условиях. Я немало гордился своей короткой речью. Было заметно, что представители администрации фирмы «Россериз и Митчелл-Франс» растерялись. К тому же я не сказал самого главного: примет ли Сен-Раме участие в похоронном бдении. Я хорошо знал своих коллег и, разумеется, понимал, что помимо смерти Арангрюда и повязки Вельпо их волновал именно этот вопрос. Да и брошенное мною вскользь замечание о том, что я обедаю у Сен-Раме, обязывало серьезно задуматься, как им следует себя вести. Что хотел сказать заместитель директора по проблемам человеческих взаимоотношений? Следует ли считать это дежурство желательным или обязательным? Сказал ли Сен-Раме моими устами, что представители администрации должны явиться в Сен-Клу и оставаться там всю ночь? Они не решались прямо задать такой вопрос, это было бы явно неприлично, ибо означало: «Если Сен-Раме придет, приду и я». Но именно это им и хотелось выяснить. Слово взял Вассон:
— Мсье, скажите, в котором часу было бы удобнее всего прийти, чтобы не побеспокоить мадам Арангрюд?
— Я думаю, — ответил я не без тайного злорадства, — между полуночью и четырьмя часами утра.
Наступила тишина. Вассон продолжал:
— Можно ли прийти туда с женой?
Правду сказать, об этом я не подумал. Многим из этих господ было бы трудно объяснить своим женам, почему они не ночуют дома. Попробуйте убедить жену администратора, что ее муж должен всю ночь бодрствовать в Сен-Клу у изголовья усопшего коллеги. С другой стороны, я хотел избежать ненужной толчеи. Наконец я нашел прекрасный и вполне корректный ответ: