— А, — сказал Рустэв, безучастный ко всеобщей растерянности, — вот с этого и надо было начинать. Если я вас правильно понял, мы участвуем в маскараде, потому что меня вы тоже просили прийти.
Сен-Раме развел руками. Потом, словно вспомнив о чем-то непонятном, повернулся ко мне:
— А вам, мсье Мастерфайсу и Ронсону тоже звонили?
— Нет, — ответил я, — нет, это вышло случайно… я хотел избежать… видите ли, мы собирались поехать в Сен-Клу, но я забыл адрес… Тогда мсье Мастерфайс предложил сначала зайти ко мне в кабинет.
Сен-Раме, казалось, был очень удивлен. И было чему удивляться, поэтому я не обиделся, когда он задал тот же вопрос Мастерфайсу. Тот подтвердил мои слова и, воспользовавшись случаем, попросил перевести ему суть речи Рюмена. Затем долго задумчиво качал головой. Быть может, он искал в своем богатом прошлом какой-нибудь похожий случай? Однако на этот раз он не воскликнул: «Ах, Берни, это мне напоминает историю в Сантьяго, когда мы добились у Чили покупки меди в рассрочку. Почти даром! Помните, Берни?» Нет, на этот раз он промолчал и лишь с интересом рассматривал каждого из присутствующих. Ронсон шепнул что-то на ухо Сен-Раме, и тот поспешил попрощаться:
— До скорой встречи, господа.
Мы поднялись. Рюмен и я вошли в один лифт и спустились вниз, не обменявшись ни словом. Я сообщил руководству, а он — остальному персоналу о принятых нами решениях. На прощанье профсоюзный лидер протянул руку и, посмотрев мне прямо в глаза, сказал:
— До скорой встречи, надеюсь, вы появитесь на этом совещании уже без повязки.
Я совсем забыл о ней. Теперь я понял, почему несколько минут назад госпожа Арангрюд так испуганно посмотрела на меня. Похоронное бюро проявило оперативность, и в шесть часов тридцать минут зал был пуст. Стоя в одиночестве на том месте, где возвышался катафалк, я раздумывал, что мне делать до девяти часов. Спать? К семи часам я только доберусь до дому, а через полтора часа уже надо снова вставать. Однако я очень устал. Внезапно из-за колонны послышался голос. Я вздрогнул. Это был Сен-Раме. Он подошел ко мне и участливо сказал:
— Поезжайте домой, отдохните, поспите до полудня, раньше вы все равно не понадобитесь. И перемените повязку.
Чтобы не остаться в долгу, я спросил:
— Как чувствует себя ваша дочь?
— Много лучше, спасибо. — Затем он прибавил дрогнувшим голосом: — Во всяком случае, много лучше, чем мы.
— Что вы хотите сказать, мсье?
— Вы сами понимаете. Послушайте, прежде чем уйти, скажите, не знаете ли вы кого-нибудь в нашей фирме, кто умеет подделываться под мой голос?
Я с сомнением покачал головой.
— Это должно облегчить нам поиски: сочинитель этого обличения, очевидно, часто встречается со мной, если так ловко мне подражает.
— Обличения? — удивился я.
— Да, этот текст, на первый взгляд такой безобидный, — настоящее обличение, он пророчит гибель всем нам. Самое печальное, что мы этого в какой-то мере заслужили. Поверьте, я уже думал об этом. Обличитель скрывается среди нас.
Он попрощался со мной и, ссутулившись, исчез в глубине зала. Я попросил дежурного по охране вызвать такси. Уже занимался день, когда я, освободившись наконец от своей повязки, бросился на кровать. И тут я вдруг подумал: надо посмотреть в словаре, что же на самом деле означает слово «обличитель».
Я вскочил с кровати и поспешил в свою библиотеку. Вот что я прочел: «Обличение — проклятие. Риторическая фигура, выражающая пожелание несчастья тем, о ком или с кем говорят. Обличитель — человек, который обличает».
— Проклятие, — прошептал я, засыпая.
X
В тот день я приехал на работу в 14 часов 45 минут. В 15 часов я поднялся к Сен-Раме. Ронсон, Рюмен и Рустэв были уже здесь. Сен-Раме улыбнулся мне и предложил занять кресло слева от себя. Видеть меня на этом месте было настолько непривычно, что матерые волки — Рюмен и Рустэв — нахмурились. Генеральный директор взял слово:
— Господа, через час к нам присоединится Адамс Дж. Мастерфайс. На этот раз — по моей просьбе, его присутствие будет официальным. Я думаю, что в последнее время наша фирма стала мишенью грубых шуток и всевозможных проделок, имеющих целью отвлечь сотрудников от работы. Этой ночью, например, нашим доверием злоупотребили при обстоятельствах, которые требовали от нас сдержанности и спокойствия. Я рад убедиться, что в данном случае персонал присоединился к своему руководству, и приветствую присутствующего здесь мсье Рюмена. Заместитель директора по проблемам человеческих взаимоотношений сейчас подробно доложит о том, что произошло у нас со вчерашнего утра.