Выйдя из автобуса, я еще раз убедился в губительном влиянии этой подпольной махинации — едва я успел выйти на улицу Фоли-Мерикур, как тут же получил ответ на один из множества вопросов, теснившихся у меня в голове: сотни служащих нашей фирмы направлялись к улице Оберкампф, оживленно болтая и размахивая свитками. Это означало, что все они, так же как и я, нашли их утром в своих почтовых ящиках. Не желая выделяться из толпы, я тут же вытащил свой свиток из кармана. Здесь, на улице Оберкампф, так же как и в близлежащих кварталах, было просто неприлично появиться без этого мерзкого свитка в руках. На ходу я рассмотрел свиток повнимательней и заметил, что на нем нет почтового штемпеля. Значит, обличитель и его сообщники сами разнесли свитки по домам. Но если у него нет целого отряда помощников, то это смахивало на чудо! Служащие фирмы «Россериз и Митчелл» жили в разных уголках Парижа, а некоторые даже в отдаленных пригородах. Мне предстояло с утра начать проверку, все ли тысяча сто человек, работающих в фирме, получили свитки. Значит, до представителей администрации очередь дойдет не скоро. Но с другой стороны, подумал я, так будет даже лучше, это облегчит мою задачу: новое выступление обличителя позволит вести расследование по горячим следам. К тому же распространение свитков по домам имело и свою положительную сторону: оно доказывало, что приказ усилить ночную охрану сделал свое дело — он закрыл доступ провокатору, и ему пришлось предпринять крупную ночную операцию, а следовательно, привлечь новых людей к своей работе. Мне подумалось, что обещанное денежное вознаграждение позволит нам установить связь с кем-нибудь из участников ночной экспедиции. Наконец, новый метод действий умалял таинственность обличителя и придавал ему человеческие черты. Теперь мы имели дело не с какой-то сверхъестественной силой. Дьявол или привидения обманули бы наш ночной дозор. Могуществу обличителя был поставлен заслон в виде бригады ночных сторожей из плоти и крови, и его власть потеряла свою сверхъестественную силу. Но, невзирая на эти успокоительные рассуждения, следовало помнить о самом предприятии, а оно пребывало в состоянии крайнего возбуждения, если судить по толчее и сумятице у дверей большого мраморного зала. Прошло уже четверть часа после начала рабочего дня, а служащие все еще толпились у входа. Сначала я удивился, увидев, что все они принесли с собой свитки, но тут же вспомнил, что они уже получили один такой свиток и теперь, обнаружив в своих почтовых ящиках второй, должно быть, решили, что это остроумная шутка. Я протиснулся в толпу и попытался пробить себе дорогу к дверям. Некоторые служащие, узнав меня, развязно здоровались, вели себя непринужденно, весело болтали, и это обеспокоило меня. Черт возьми, сказал я себе, можно подумать, что у них сегодня праздник! Они были взбудоражены, окликали друг друга, перебрасывались вопросами: