бумажно-тканевые цветы, застрявшие во мне? Или позирование в пиджаке, сделанном из хвостов
бумажных змеев? Дело в том, что творчеством занимались совсем другие люди. Я просто
находилась там. И даже тогда я была всего лишь "очень обычной".
– Не совсем – признаю я. – Ну, только... я сделала несколько фотографий... всяких там
лестниц и прочего. И фото моей сестры.
Мисс Дженкинс снова вздыхает. Уверена, она собирается сказать, что семейные
фотографии не считаются, но затем учительница замирает, словно только что вспомнила, что моя
старшая сестра Ава (а) красива и (б) борется за свою жизнь.
– Правда? – спрашивает она. – О чѐм же эти фотографии?
В этот момент Натан Кинг, который резвился в задней части изостудии, врезается в стол и
посылает в свободный полет несколько баночек плакатной краски. Одна банка лопается, покрывая
Мелани Сандерс ярко-зеленой слизью, отчего девушка начинает истерично вопить.
– Извини, – мисс Дженкинс стонет. – Я нужна там.
Что она подразумевала под этим "О чѐм?", хотела бы я знать. Это фотографии Авы, значит
они "о ней", правда же? Хотя, поразмышляв, я думаю, эти фотографии больше, "о том", как Ава до
сих пор прекрасна, даже несмотря на то, что она сильно изменилась за это лето.
Думаю, правильнее мысль: они "о" еѐ храбрости перед лицом лечения в борьбе с лимфомой...
И постепенно идея начинает формироваться. К концу урока я точно знаю, о чѐм мой
творческий проект – мой новый творческий проект – "о"; и как мне нужно заниматься
исследованием; и как была права мисс Дженкинс, заметив, что все эти бесконечные затененные
бананы, теперь я признаю это, пустая трата времени.
Глава 24.
Когда я возвращаюсь домой, Ава сидит за раскладным столом, медленно смакуя
мороженое, чтобы отбить противный металлический привкус, который появляется у неѐ во рту
после химиотерапии.
– Ава, – спрашиваю я, – Ты не могла бы сделать мне одолжение?
Она смотрит на меня подозрительно.
– Нет уж.
– Что?
– Дать тебе мою тушь. Ты просто испачкаешься еѐ вся и забудешь завинтить крышечку.
Сейчас у тебя есть небольшие сбережения, Ти. Купи себе собственную.
– Нет, я не об этом, – говорю я. Хотя я всѐ-таки надеялась, что она расщедрится на тушь.
Если не считать юбки и камеры, Ава так и не научилась делиться. – На самом деле я имела в виду,
что ты могла бы мне попозировать. Ты в курсе, мне нужно сделать штуку под названием
натюрморт...
– О, только не эти тупые фрукты опять!
– Ага, оно самое. Ладно, мне интересно, не могла бы ты попозировать с фруктами. В конце
концов, мама продолжает скупать их, чтобы тебе стало лучше, и, надеюсь, это работает, а у твоей
головы такая красивая форма...
– Правда?
– Правда. Я думаю, ты будешь выглядеть интересно рядом с кучей клубники, малины,
папайи и...
– Это будет выглядеть сюрреалистично, – хмурится Ава.
– Даа, верно, – соглашаюсь я. – Очень.
– Эй! – еѐ хмурая мина превращается в ухмылку. – Это не так уж и плохо, Ти! В этом вся
ты. Безусловно, творческая идея.
Улыбаюсь с наигранной скромностью.
– Ну, так ты согласна мне помочь?
Она некоторое время ковыряет ногти, затем кивает.
– Но на этот раз ты должна выручить меня.
– Ладно, – нервно соглашаюсь я, надеясь, что это никак не связано с иглами. – Чем же?
– Когда я была в больнице в понедельник, медсестры отметили, что я выгляжу иначе, чем
раньше, – она смеѐтся. – Ну, помимо того, что я стала лысой, я имею в виду. Иначе в хорошем
смысле. Они думали, что я буду не в себе из-за потери волос, но я рассказала им о том, что ты
сделала для меня, и Винс тоже, и обо всем этом эксперименте. Они хотят, чтобы я поделилась этой
историей с другими такими же девочками, потому что они тоже переживают подобное. Сходишь со
мной? Фишка в том, что мы прошли через это вдвоѐм.
Ава непринужденно улыбается мне, словно это ерунда. Я так же непринужденно
соглашаюсь, потому что сейчас она не слишком взволнована, а я не хочу, чтобы она знала, что я
чувствую. Но я шокирована. Это действительно важно. Возможно, это вообще первый раз, когда
она попросила меня сделать что-нибудь для неѐ, потому что я хороша в этом, а не просто выручить
еѐ из беды. В этот раз именно я та, кто уходит в ванную, чтобы побыть наедине с собой и
разложить всѐ по полочкам. Если бы школьный консультант сейчас спросил меня, как я себя
чувствую, я бы ответила, что, несмотря ни на что, я чувствую себя... окрыленной.