– Да и в целом милый наряд, – признаю я.
Она пристально смотрит на меня.
– Ты немка?
– Нет.
– Француженка?
– Нет.
– Итальянка?
– Неа. Англичанка.
– Угу.
Она все ещѐ пялится на меня. Поверить не могу, что мой акцент звучит как французский
или итальянский, но кто знает, кто знает. Как бы то ни было, она такого не ожидала.
– Глазам приятно, – добавляет она.
– А?
Но женщина не отвечает. Она это произнесла как предупреждение. Это значило, что я
привлекаю внимание и это проблема или что у меня что-то с глазами? Я внезапно вспоминаю, что
на мне все ещѐ сияющий змеиный макияж. Наверное, мой вид больше подходит сейчас для
тусовок, чем для прогулок в парке.
Женщина допивает горячий шоколад, придвигается ближе к своей сумке и решительно
смотрит вперѐд. Есть в ней что-то величественное. Непобедимое.
– Эм, не хочу показаться грубой, – говорю я, – Но, если вы не возражаете... можно мне
вас сфотографировать?
Я вытаскиваю свой айфон от Модел Сити. У него есть все новейшие функции и
превосходная камера.
– Как пожелаешь, – отвечает женщина с низким рокочущим смехом. – Люди постоянно
это делают.
Я приседаю на некотором расстоянии от неѐ и делаю несколько снимков женщины с
сумкой на лавочке, но в основном стараюсь запечатлеть удивительную игру с цветами в одежде.
– Рада встрече с вами, – добавляю я. У Саймона и Тины очень узкий кругозор. Если бы я
выбирала, кого сегодня фотографировать, это определенно была бы данная леди, а не я.
– И хочу сказать, я думаю, что вы выглядите... удивительно.
– В точку, сестра, – говорит она, улыбаясь.
Я засовываю телефон назад в сумку и, к своему удивлению, обнаруживаю, что я
усмехаюсь. Мне только сейчас приходит в голову, что я провела большую часть дня с
неправильной стороны камеры. Но, по крайней мере, под конец мне удалось освободиться.
Глава 37.
Когда я под вечер возвращаюсь в апартаменты моделей, из Лондона звонит Фрэнки и
интересуется, что пошло не так. Что бы я ни сделала, уже слишком поздно пытаться всѐ
исправить. Я отвечаю ей, что хотела бы отправиться домой как можно скорее, чтобы вернуться к
своей сестре. Фрэнки соглашается. После того, что я сегодня натворила, думаю, она не доверит
мне участие ни в одном кастинге, так что мы обе, кажется, считаем, что мне лучше быть в
Лондоне.
Каким-то чудом она умудряется заполучить мне билет на последний рейс из Нью-Йорка. К
тому моменту, как я узнала все подробности, в Англии уже давно минула полночь, и слишком
поздно звонить домой. Так что я посылаю маме сообщение с временем прилѐта. Когда она его
прочитает, я уже наверняка буду на полпути.
Я занимаюсь запихиванием своих вещей обратно в чемодан, когда мой телефон снова
звонит. Я хватаю трубку, удивляясь, откуда у Авы мой новый номер, но это оказывается Тина,
ожидающая в Лос-Анджелесском аэропорту вылета в Нью-Йорк.
– Принцесса, скажи мне, что всего этого на самом деле не произошло.
Я отвечаю ей, что всѐ правда.
– Но никто не уходит от РУДОЛЬФА РЕЙССЕНА. Этот парень – гений!
– Я не оправдала его ожиданий, – говорю я ей. – Мне очень жаль.
– Мне говорили совсем другое. Я слышала, что у тебя были свои идеи съѐмки. Ты
пыталась говорить ему, что делать. НИКТО не указывает Рудольфу, как ему поступать. Тем более
не какая-то девочка, которую я откопала в трущобах.
– Я не была в трущобах! – протестую я. – Я была в Сомерсет Хаузе. Это историческое
здание.
– Это всего лишь трущобы по сравнению с тем, где ты сейчас, детка. Или с тем, где ты
была в полдень. Я возвела тебя на вершину мира. Ты что – самоубийца?
– Тина, – перебиваю я еѐ, внезапно вспомнив, – Насчѐт твоего брата...
– Какого брата? О, брата…
– Он правда был...?
– Тед, у меня на это сейчас нет времени. Я только должна сказать... КАКАЯ ТЫ
НЕБЛАГОДАРНАЯ ДЕВЧОНКА. И какая испорченная. И как ты умудрилась спустить в унитаз
всѐ, что я для тебя сделала. Поверить не могу. Меня трясет. Я буквально стою здесь, в центре
аэропорта, и дрожу. Я не уверена, что смогу пережить это.
В раздраженном состоянии она довольно пугающая. Еѐ голос поднялся на несколько
уровней и бруклинский акцент очень заметен. В звучании больше нет никакого намека на Рио или
Рим. Зато есть ощутимый намѐк на гнев. Несмотря на это, мне действительно нужно разобраться в