Сане последние минут пять так ужасно хотелось нарушить строжайший запрет, наложенный «Правилами поведения исследователей в зоне отчуждения», что он не выдержал. Мысленно плюнув на все формальности, он повернулся к ближайшим кустам. Обогнув заросли, выждал немного и проверил детектором окрестности. Не получив предупреждающего сигнала, стал нащупывать собачку застежки-молнии, чтобы расстегнуть ненавистный костюм, и внезапно понял, что вокруг нет кустов. Не двигаясь с места, он медленно повернул голову. Зелёные листья на ветках, да и сами ветки кустов отсутствовали. Он стоял на лугу, простирающемся далеко, почти до самого горизонта, уходя вдаль сплошным ковром яркой, сочно-зеленой травы. Не веря своим глазам, по-прежнему медленно, Саня обернулся. Куст, как ни в чём не бывало, стоял прямо у него за спиной, невинно перебирая листочками на ветру. Саня прошёл сквозь него, широко расставив руки и сбивая листья с веток. Чуть глубже в лесу он увидел зеркальце лужи у трёх молодых берёзок. Дойдя до них, Саня встал спиной к учёным и вертолёту.
С трудом сдерживая себя, он пытался схватить собачку. Не выдержав, Саня проверил молчавшую на поясе коробочку и сдвинул маску на лоб. Схватив зубами за перчатку, стянул её с руки. Тут же нашлась собачка и расстегнулась молния. Каким же блаженным бывает журчание?
Навалилась слабость, стоять было тяжело, Саня присел. Так было гораздо лучше, он расслабился, ни о чем не думая, наслаждаясь спокойствием и отдыхом.
В ста метрах от этого островка безмятежности царила суматоха, близкая к панике. Внезапно, без всяких видимых признаков, поле притяжения новой, еще не получившей названия аномалии стало расширяться — скачками, увеличиваясь в диаметре на два-три метра за раз. Аппаратуру спешно погрузили в вертолет, первыми на борт вошли члены исследовательской команды, затем вбежали солдаты. Вой турбин стал пронзительным, корпус вертолета вибрировал, готовясь в любое мгновение оторваться от земли. Командир нажал на рычаг закрытия дверей.
— Мы же не можем улететь, — перекрикивая свист моторов, кричал старший группы, — ведь пропадет парень!
— Я отвечаю за безопасность всей группы! Посмотрите сами, — командир раздраженно ткнул детектор почти в самое лицо ученому, — аномалия расширяется! Еще немного — и вертолет затянет, Вы что, совсем не соображаете! Был приказ — от группы не отделяться, ваш Богомол его нарушил — а я рисковать всей группой не стану! Все, улетаем!
В вывалившемся из уха наушнике послышались громкие переговоры, которые привлекли Санино внимание, оторвавали его от процесса релаксации. Подул свежий ветер, подгоняемый странным гулом и свистом. Сколько же он отсутствовал? Торопливо умывшись холодной водой, он застегнул молнию, надел перчатку и опустил на лицо маску. Бодрым шагом Саня поспешил обратно на поляну, когда над лесом показался вертолёт. Его вертолёт! Споткнувшись о корни вредного куста, он выпал из него на поляну. Аномалии уже не было — только запах озона напоминал о ней. Вскочив на ноги, Саня с надеждой посмотрел на небо, по которому, обгоняя друг друга, куда-то спешили только облака.
Шуршание голосов в наушнике пропало и до него донеслось раскатистое эхо лая стаи собак. Он был один. Совершенно один в этом страшном месте! Страх подкатил к горлу и в панике он рванул обратно в лес, подальше от приближающейся волны острых зубов и когтей.
— Погоди, старик! — рассказ перебил высокий наёмник, всё это время стоявший в дальнем углу помещения. — Ты сказал про четверых… так?
— Всё правильно. Я не успел рассказать об остальных.
— А як же Анна? — с любопытством спросил мелкий Рус.
— Ну, вы определитесь про кого мне говорить? — старик повернулся к долговязому.
— Рус, и не думай! Говори, старик, за остальных…
— Ру-у-ус. — Щёлкнул затвор автомата. — Шпингалет прав, пусть старик про остальных расскажет. — Гриф полностью пресёк попытки вмешаться самого низкорослого наёмника.
Глава вторая
Милена выбежала на улицу, в лицо пахнуло свежестью, а легкий ветерок растрепал волосы, словно унося последние надежды.
Еще полтора года назад она и представить себе не могла, что все обернется именно так. Тогда — беззаботное времяпрепровождение в клубах, ночная тусовочная жизнь в обществе таких же заброшенных детей богатеев северной столицы. С родителями, вечно занятыми людьми, она виделась только на официальных собраниях всего семейства по особым случаям. И вдруг такое. Её болезнь долгое время никак не проявляла себя, а потом началось. Постоянная усталость, всё время хотелось спать, голова иногда просто раскалывалась. И неизвестно откуда взявшаяся невысокая, но постоянная температура. Тогда Мила и решила пройти полное медицинское обследование, которое поставило страшный диагноз — рак костного мозга…
Это прозвучало как приговор. Мать с отцом, посмотрев на листок, тут же бросились звонить. Все их усилия оказались жалкими — деньги решают не всё. Лечение в заграничной клинике не принесло никаких результатов, и девушка настояла на возвращении домой.
Объехав полстраны, проблему Милена не решила. Никто не хотел браться за столь безнадежное дело, а там, где ей предлагали услуги, помимо того, что требовалось больше средств, чем имелось в наличии, еще и не давали абсолютно никаких гарантий. Болезнь тем временем стремительно прогрессировала…
Надежду Мила не теряла и не собиралась останавливать поиски, но они отнимали все больше сил. Один из докторов, войдя в ее положение, вывел ее из кабинета, чтобы медсестра не услышала лишнее, и, воровато озираясь, посоветовал ехать на Украину. Именно там, с его слов, была больница, где подобные вещи лечились новейшими методами.
— Это ваш последний шанс, — сказал он, немного грустно улыбнувшись, — попытайтесь обратиться туда.
— Я поеду. — Утвердительно кивнула Мила.
— Отлично. — Врач быстро нацарапал номер. — Это адрес и телефон клиники, найдёте доктора Жарова. — Сказав это, он, озираясь по сторонам, поспешил в свой кабинет.
Оформление разрешения на лечение и дорога до столицы Украины не отняли много времени. Даже таможенники, словно чувствуя безысходность ситуации Милы, не стали придираться к ней относительно каких-то мелочей, которые она нечаянно допустила при оформлении документов. Дальше путь лежал в маленький городок, о котором раньше Мила даже не слышала.
Город встретил Милу грязными улицами и бестолковой суетой прохожих. Казалось, что город никогда не спит. Девушка набрала номер телефона из автомата прямо в здании вокзала. Вежливый мужской голос учтиво сказал ей, что ждёт, и сообщил адрес. Это была частная клиника и находилась она почти за городом. Таксист заломил несусветную цену, но ехать в вонючем трясущемся рейсовом автобусе очень не хотелось.
Мила быстро добралась до здания клиники и вошла внутрь. Все чистенько, аккуратненько, тут и там снуют медсестры и врачи в белоснежных халатах, оценивая каждого больного. Их тут было не так уж и много. За стойкой регистратуры лучезарной улыбкой девушку встретил хорошо одетый молодой человек явно нетрадиционной ориентации. Но чувствовалось в нём что-то не присущее безобидным, по сути, гомосексуалистам. Слишком неискренняя у того была радость от встречи с Милой. Отличать фальшь в улыбках и взглядах она научилась в прошлой разгульной жизни, и всегда её терпеть не могла. Он быстро выписал все направления на анализы и прочие «рутинные» процедуры, а затем лично проводил девушку в кабинет, который находился на первом этаже. Тут она и должна была проходить медосмотр.