Несмотря на явную, почти демонстративную бедность, пропитавшую этот город, такие места нравились Ньюту куда больше блистательного Нью-Йорка или Парижа. Здесь все было ближе к природе: и люди, и жизненный уклад.
Это Ньюту было привычнее. Олбани ему не понравился - город довольно большой, но грязный, шумный, дурно пахнущий и одновременно с этим неторопливо-ленивый. Никого не заботила закрытая билетная касса, опоздавший на три часа поезд и совокупляющиеся прямо на перроне собаки. Никого, кажется, вообще ничего не беспокоило. В городе, подобном этому, затеряться было бы легко, но вот жить - невозможно.
Все три часа ожидания поезда Ньют мучился от желания спуститься к зверям, но аврору это казалось очень плохой идеей - у них совершенно не было времени на то, чтобы ловить сбежавших животных.
Нюхль шкребся изнутри - Ньют слышал его каждый раз, когда наступала тишина, и Персиваль, судя по удивленному взгляду, брошенному на чемодан, тоже его слышал.
- Нюхль, - честно объясняет зоолог, пожав плечами. Грейвс в ответ только кивнул и снова углубился в чтение каких-то бумаг, заклинанием замаскированных под обычную магловскую газету, какими торговал мальчишка на углу.
Жара казалась мучительной, а ожидание - бесконечным.
А здесь, едва ступив на перрон, Ньют чувствует себя немного счастливым. Несмотря на жару, несмотря на усталость и рвущегося наружу нюхля.
- Здесь мне нравится, - признается Ньют, взглянув на своего спутника. - А вам, мистер Грейвс?
- Нет, навряд ли, - аврор качает головой, оглядываясь и, определившись с направлением, делая шаг в сторону стоящего недалеко от перрона, потрепанного жизнью автомобиля. - Легенду помните?
- Я исследователь, вы мой издатель, - кивает Ньют, озвучивая услышанное от Персиваля в поезде. - Мне явно стоило больших трудов вытащить вас на природу и я буду расплачиваться за это всю поездку, - после переживаний Нью-Йорка, грязного Олбани и утомительной дороги, деревенский воздух оказывает на Ньюта целительное воздействие. Он улыбается, забывая о смущении, и вертит головой, разглядывая довольно скудные на взгляд обычного человека пейзажи.
- Я часто работаю вне городской черты, - замечает Грейвс. - Не так часто как вы, конечно, но все же никто не сможет меня обвинить в том, что я не покидаю пределов Нью-Йорка.
Ньют на секунду настораживается, но, не услышав в голосе раздражения, поясняет:
- Недовольный писателем издатель у вас отлично получается.
На секунду даже кажется, что Грейвс едва заметно усмехается.
С водителем он перекидывается парой фраз, кивает Ньюту, чтобы садился на заднее сиденье, а сам садится вперед, оставив сзади свой чемодан.
- Ехать минут сорок, - объясняет водитель с таким сильным акцентом, что Ньют едва понимает, что он говорит. - И дорога не очень, так что вы это… держитесь.
Ньют уверен, что на секунду Персиваль измученно прикрывает глаза. Ему и самому перспектива сорокаминутного путешествия в этом не вызывающем доверия драндулете кажется ужасной перспективой - но делать нечего. Мантикоры чувствительны к магии и если использовать заклинания слишком часто, может забеспокоиться, а значит и её жуткий хозяин может дать деру, так что рисковать нельзя. Никакой аппарации, никаких облегчающих жизнь заклинаний. С такими трудностями Ньют сталкивался редко.
Дом оказывается на удивление приличным - после навевающего ужас магловского автомобиля Ньют был готов почти ко всему.
- У нас на сегодня есть планы? - уточняет Ньют, уже мечтая поскорее спуститься в чемодан и на несколько часов позабыть о долгой, утомительной дороге сюда.
- На сегодня никаких, - Персиваль аккуратно раскладывает на письменном столе, стоящем у окна, стопки бумаг с министерскими печатями. - Завтра предлагаю прогуляться по окрестностям, присмотреться. Вы можете сказать мне что-то кроме того, что нам нужно свести к минимуму пользование магией?
- Пока нет, - Ньют пожимает плечами, не чувствуя ни капли вины - он не виноват, что у него попросту больше нет информации. - Мне бы хоть взглянуть на неё, и я буду знать больше. Есть большая разница - щенок это или взрослая особь. Когда будет понятно, с кем именно мы имеем дело, я смогу сказать больше, мистер Грейвс.
- Хорошо, - аврор кивает, продолжая раскладывать на столе бумаги. - Кстати, мистер Саламандер, я хочу вас предупредить, что сейчас было бы крайне нежелательно использовать сов в качестве посыльных. В этой местности их, как ни странно, немного - не стоит привлекать внимание не-магов.
- Как скажете, мистер Грейвс, - письма Ньюту слать некуда и незачем, но он почему-то угадывает, к чему Персиваль про это вспомнил. - Вы хотите сходить на почту?
- Да, придется воспользоваться телеграфом, - Грейвс чуть хмурится, коротко глянув на стопку бумаг. - Наверное, когда-нибудь наступит день, когда никто из моих подчиненных не допустит ни единой фатальной ошибки в документах, но он точно не сегодня.
- Можно с вами? - магловские изобретения Ньюта по большей части настораживали и немного, может быть, пугали, но исследовательский интерес был сильнее.
То, как маглы компенсировали отсутствие магии техническим прогрессом было просто поразительно, но из знакомых Ньюта никто не разделял его осторожного интереса. О телеграфе он слышал, но не более того.
- Если хотите, - Персиваль кивает, на секунду глянув на чемодан, который Ньют до сих пор держал в руках. - Просить вас оставить его в доме - бессмысленно, я полагаю?
Ньют кивает с неловкой улыбкой.
- Четырех часов вам хватит, чтобы закончить с делами? Тогда через четыре часа, мистер Саламандер, - убедившись в согласии Ньюта, Грейвс садится за стол, доставая из кармана пиджака перьевую ручку, лаконичным исполнением похожую на его волшебную палочку - черную с перламутром. - И выберите себе спальню по вкусу, мне все равно, - Персиваль указывает взглядом на второй этаж, и возвращается к бумагам.
Ньюта не надо просить не шуметь, он и так понимает, что аврор привык работать в непроницаемой тишине заклинаний, так что из зала на первом этаже он выходит практически на цыпочках, так же бесшумно поднимаясь наверх.
Спальни, на самом деле, одинаковые. Даже вид из окна идентичный - на какое-то бесконечное серо-желтое поле, выглядящее немного нездоровым. Одинаковые кровати, прикроватные тумбочки, одинаковые обои и входные двери, выкрашенные в голубовато-белый и не закрывающиеся на замок.
Ньют выбирает ту, что дальше от лестницы и, аккуратно прикрыв за собой дверь, открывает чемодан, уже отработанным движением хватая нюхля за заднюю лапу.
- Нет, малыш, ты будешь сидеть там…. там, где ты должен сидеть, - вздыхает Ньют, затаскивая сопротивляющегося нюхля в чемодан. - Мы не всегда получаем то, что хотим, понимаешь?
Нюхль, судя по надутому виду, отказывается понимать такие невеселые вещи.
Дел у Ньюта накопилось много - он не спускался вниз с самого утра, да и утром пробыл здесь совсем недолго. За четыре часа он навряд ли успеет сделать все, что собирался - тем более, что собирался он еще и систематизировать свои заметки о дромарогах, - но к этому можно будет вернуться и вечером. Когда через три с половиной часа, проходя мимо гнезда нюхля, Ньют не обнаруживает его там, он даже почти не удивляется.
Обычно нюхль или вился вокруг Саламандера, или сидел над своими побрякушками, но сейчас у него определенно появились дела поинтереснее. Впрочем, возмущенного аврора на горизонте видно не было, так что Ньют для начала спокойно заканчивает кормежку птиц, треплет по загривку подошедшего нунду - да, Ньют был не совсем честен на этот счет, и выбирается в спальню, немного удивившись прозрачным сумеркам, заполнившим комнату.
Время пролетело быстро и Ньюту казалось, что должно быть еще достаточно светло, но он часто путался во времени. Переодевшись и спустившись на первый этаж, Ньют почти сталкивается с Персивалем, выходящим из зала.