– Ах, так?! Отлично! Тогда я не уйду отсюда, пока не пообщаюсь лично с главой района. Как там его по имени-отчеству?
Девушка побледнела и промямлила:
– Но у него совещание. Он занят и освободится не скоро.
Пф-ф! Нашла чем испугать!
Деточка, не на ту напала! Мне после пяти часов непрерывного просмотра Свинки Пеппы ничего в жизни вообще не страшно. Не нервы, а суперстальные тросы!
Я уже смиренно собралась присесть на удобного вида диванчик, когда за спиной послышались какие-то странные звуки.
Обернулась.
Дверь главного начальника этой адской канцелярии был открыта, а в проеме застыл отлично мне знакомый Лось и маленький плотный дядька с хитрыми глазами.
Лось, разумеется, меня узнал и тут же расплылся в ухмылочке.
Я мгновенно прикинула, что маленький мужичок никак не может быть главой района, и выходило, что вот этот хамоватый и жестоко обманутый мною тип и есть господин Луганский собственной персоной.
Хорошо это или плохо, решить не успела, поскольку Лось быстро взял дело в свои руки и сам предложил мне пройти в его кабинет для обсуждения проблемы.
И вот сижу я на краешке стула, тереблю файлик с документами и думаю: какой черт меня дернул сбить конкретно этого Лося? Проблем же теперь не оберешься!
Он сам по себе одна огромная проблема. Вон, какими похотливыми глазками смотрит и улыбается! Недобро так улыбается.
– Давайте сюда ваши документы, – наконец, наглядевшись, проговорил Луганский и с издевкой добавляет, – Простите, не знаю как вас по имени-отчеству.
Сглотнула слюну и ответила:
– Алена. Алена Александровна.
Мужчина забрал у меня бумаги и углубился в их детальное изучение, а я украдкой взглянула на часы.
Время близилось к пяти. Мы договорились с Натальей Георгиевной, что она заберет моих хомяков из садика. Сначала она сама рвалась отстаивать права школы в администрации, но я разумно предположила, что если дело дойдет до скандала, то её могут снять с должности. А мне, по сути, все равно. Я и так на птичьих правах.
– Не понимаю, в чем суть ваших претензий, – вынес вердикт господин Луганский. – Школа творчества планово должна в этом месяце зарыться на реконструкцию, а потом отойти в ведомство нашего здравоохранения.
– Но почему?
– Школа занимает слишком большое здание. Ее хотели перевести еще пять лет назад, но не сложилось, – пояснил мужчина. – Району жизненно необходим отдельный стационар, но средства в бюджете сильно ограничены, и было принято решение о реконструкции.
Вон оно как! И не придерешься.
– Хорошо, – скрипя зубами, согласилась я. – Но почему тогда нас переводят в невыносимые условия, сокращают персонал? Неужели нельзя было оборудовать несколько дополнительных классов?
Василий Михайлович поднялся со своего места и обошел стол.
– А вот это, Алена Александровна, правильный вопрос, – вкрадчиво произнес он, медленно подбираясь ближе. – И я обязательно проведу служебное расследование на предмет расходования денежных средств отделом образования. – Он зашёл мне за спину и наклонился, опершись рукой о стол. – Деньги на обустройство дополнительного корпуса выделены были, а вот почему не были израсходованы по назначению, мне и предстоит узнать. Но…
– Но?... – чуть дыша, повторила я, глядя на его загорелую ладонь рядом со своей.
– Ты же понимаешь, что должна мне как минимум два свидания, Заинька, и я пальцем не пошевелю, пока долг не будет погашен.
Нечто подобное я предчувствовала.
Чуть отклонилась в сторону, чтобы посмотреть этому меркантильному Лосю прямо в глаза, и в голове возник всего один вопрос:
– Я не поняла: а почему два свидания? С какой это стати?
– Одно – за субботу. Я тебя ждал. А ты, вредина, не пришла.
Хотела сказать, что он меня просто не заметил с детьми, но вовремя прикусила язык. Нечего ему пока знать о детях. Вот как отстроит дополнительный корпус для школы, тогда и узнает. Сюрприз будет.
– Второе – аванс.
– За что? – удивилась я.
– Заинька, – ласково пропел он, – неужели ты думаешь, что я лично разбираюсь со всеми жалобами, письмами и прочей ерундой от граждан?