– Угу, – промычал Вася, обводя кабинет жадным взглядом – авось, где-то еще минерала завалялась. – А самое главное – жену иметь под боком, которая с утра пораньше рассольчика принесет и с попойки палкой пригонит. Скажи спасибо Галке. Это она все твои нормы на зубок выучила…Умник…
Саныч с некоторой долей превосходства посмотрел на друга и протянул:
– Галка, да… Она может. – Чуть подумал и добавил: – Жениться тебе, Вась, надо. Жениться.
Луганский, оставив попытки найти воду, с задумчивым видом посмотрел на стол, заставленный остатками вчерашнего пиршества, подцепил бутылку с пивом и сделал два жадных глотка.
О, да!
Сейчас чуть отпустит.
– Я уже пробовал. Женился, на свою дурную голову.
– Да ты женись на нормальной бабе! – тут же встрепенулся Саныч. – Детишек заведи. Что ты один, как сыч на болоте?
– Сань, ты решил мое поганое утро сделать еще гаже? – хмуро поинтересовался Вася, падая обратно на диван.
Ответить тот не успел: дверь со скрипом отворилась, и мужчины тут же болезненно поморщились от высокого, чуть визгливого голоса Марии Петровны.
– Батюшки!!! Вы чем, охальники, тут ночью занимались?!
Низкорослая, полная дама лет пятидесяти в голубом халате уборщицы и с сильно выбеленными волосами застыла на пороге в угрожающей позе, а рука в резиновой перчатке воинственно сжалась на черенке деревянной швабры.
– Опять нажрались до поросячьего визга?!
Вася глухо сглотнул и, повернувшись к другу, с легкой иронией поинтересовался:
– Сань, напомни, пожалуйста, почему мы взяли Марию Петровну на работу?
– Потому что она – моя тетя, – развел руками завхоз.
– Именно это и останавливает меня уволить ее за несоблюдение субординации.
– Но-но-но! – ничуть не смутившись, воскликнула импозантная дама, – Я, между прочим, в отличие от некоторых не бездельничаю. – И покосилась на приемную, где Милочка, пользуясь временным отсутствием работоспособности у начальства, с особым усердием маникюрила ноготки.
Губы страшного и ужасного повелителя администрации сжались в тонкую ниточку, глаза недобро свернули, рот приоткрылся, и он как гаркнет:
– Мила!!!
Девушка от неожиданности подскочила на месте, перевела испуганные, как у суслика, глаза на дверь и едва слышно промямлила:
– Да, Василий Михайлович?
– Зайди, – коротко и повелительно приказал Луганский.
Милочка была очень хорошей девушкой – доброй, отзывчивой, красивой. Луганский даже мог бы в нее влюбиться, если бы не редкая, непроходимая, как джунгли жгучей Бразилии, тупость. Овечка Долли по сравнению с Милой просто доктор овечьих наук. Помимо тупости девушка была крайне забывчивой. Все в совокупности мешало ей в выполнении даже самых простых и безобидных заданий.
Почему он ее еще не уволил?
Хороший вопрос!
Наверное, из жалости.
При всей своей глупости, Мила на редкость бесхитростной, а это качество Луганский в последние годы ценил все больше и больше.
Как и водится в администрации, ее попросил пристроить на тепло место один знакомый. И теперь Вася каждое утро пьет какую-то непонятную бурду вместо нормального кофе, давится просроченными булочками, которые этой наивной простоте втюхивают в магазине, и с тоской вспоминает свою несменную «баклажаниху» в колхозе. Вот кто был поистине незаменим, особенно по части сплетен.
Не то чтобы Василий не был в курсе кто, чем дышит администрации, благо, Мария Петровна, пока убирала по утрам его кабинет, успевала пересказать все местные новости. Так он узнавал, кто с кем крутит романы на работе, ворует казенный бензин, халтурит на ремонте, а так же, что коллеги придумали ему новое прозвище, которое, к слову, было гораздо приятнее предыдущего. Если еще год назад местный бомонд с большой долей ехидства обзывал его не иначе как «наш Князек», то теперь его уважительно величали «Царь». Мелочь, а приятно!