– Ладно, уговорила, – засмеялась Настя. – Чего только не сделаешь для любимой подруги!
– Вот и хорошо, значит, я тебя жду завтра во второй половине дня. Приезжай и делай перевязку сама, а уж с бульоном я как-нибудь справлюсь, – довольно заулыбалась Марина.
– Что мне с тобой делать? – вздохнула докторша. – Ладно, договорились, завтра часика в три жди меня, – пообещала она и пошла к двери.
Марина проводила подругу и вернулась в ту комнату, где лежал Максим. Она взглянула на бледное лицо, и снова жалость маленьким комочком зашевелилась в ее груди.
– Бедненький, – прошептала девушка. – Что же, интересно, ты такого натворил, что тебя подстрелили?
Она поправила подушку и прошла на кухню. Заглянув в совершенно пустой холодильник, Марина вздохнула.
– Нужно будет утром в магазин съездить, а то мы оба умрем здесь голодной смертью. Если я оставлю больного на час, думаю, с ним ничего не случится. Сейчас я обойдусь чашкой кофе и лягу спать, иначе тоже свалюсь как подстреленная. Устала я за эти сутки до одури!
Девушка притащила в комнату, где лежал Максим, кресло-кровать и разложила его.
– Буду спать рядом, чтобы услышать, если что, – пробормотала она и начала стелить постель. Она прилегла прямо в одежде, чтобы в случае чего не искать ее в темноте. Сколько она проспала, девушка не помнила – ей показалось, что она даже не успела заснуть.
– Спокойно, Виктор, нужно подождать, когда они выйдут, – услышала Марина чей-то голос где-то рядом с собой и от неожиданности даже подскочила.
– Ой мамочки, кто это?! – испуганно пискнула она, озираясь по сторонам. И наконец догадалась включить настольную лампу, которую поставила на пол рядом со своим спальным местом. Потом снова услышала слабый голос и остановила свой взгляд на мечущемся по кровати Максиме.
– Нет, – шептали его бледные губы, – нет!
Марина встала, подошла к кровати вплотную и пригнулась к самым губам больного.
– Максим, ты меня слышишь? – тихо позвала она. – Что ты там говоришь?
– Отойди от нее, подонок, – вновь услышала Марина хриплый голос больного.
– Господи, да это же он бредит! – испуганно прошептала девушка и бросилась к телефону. Дрожащими руками она набрала Настин номер, даже не зная, сколько сейчас времени, надеясь, что подруга уже давно приехала домой. Как только Настя подняла трубку, Марина закричала: – Настя, что мне делать, он бредит и мечется по кровати?! С кем-то разговаривает и снова весь горит!
– На тумбочке, рядом с кроватью, лежат ампулы, вскрой три штуки и влей содержимое ему в рот. Потом оботри его спиртом, он еще лучше, чем уксус, снимает жар. Я на тумбочке большой пузырек оставила. Посмотри рану: если воспалилась, сразу же мне перезвони! – скомандовала Настя.
– Настенька, я прямо сейчас посмотрю, не клади трубку! Мне так страшно, я ужасно боюсь, он очень бледный, и губы синие, – скороговоркой проговорила насмерть перепуганная Марина.
– Хорошо, я подожду, только не нервничай так. Все нормально, все так и должно быть, сделай, что я тебе сказала, и ему сразу же станет легче. Только сначала посмотри на рану, я жду, – как можно мягче ответила Настя, чтобы успокоить подругу.
Марина опрометью бросилась к больному и сняла с него одеяло.
– Холодно, – донеслось до слуха Марины, и, взглянув на парня, она увидела, что его бьет мелкая дрожь.
– Ой, господи, я не справлюсь, я же ничего не умею, я ничего не смогу сделать! Так, что мне сейчас сказала Настя? Ах да, посмотреть рану. Но ведь для этого нужно отлепить пластырь. Ему же будет больно! Мамочка, – взвыла девушка, – помоги мне, я ужасно боюсь крови!
Дрожащими руками Марина взялась за кончик пластыря и слегка потянула. Лицо больного сморщилось от боли, и она отдернула руку.
– Я же говорила, что ему будет больно, – всхлипнула девушка, – я же говорила! Что мне делать? Я ведь не изверг, господи, помоги, мамочка, помоги!
Марина закрыла глаза и даже отвернула для верности голову в сторону, чтобы не видеть лица больного Максима.
– Потерпи, так нужно, Максим, это не моя идея, это все Настя, а она врач! Она знает, что делает, только жаль, что моими руками, – бормотала девушка, чтобы хоть как-то саму себя успокоить.
Пластырь наконец оказался в руках у Марины, и она повернула голову, чтобы взглянуть на рану. Как только глаза ее наткнулись на нее, тут же закружилась голова, и Марина едва удержалась, чтобы не свалиться в обморок прямо под кровать. Она зажала себе рот рукой и побежала в комнату, где стоял телефон. Схватив трубку, девушка истерически всхлипнула:
– Настя, я даже не знаю, как охарактеризовать то, что у него с раной творится! Там сплошной синяк, причем распухший до неестественных размеров. Что мне делать? Я ужасно боюсь!
– Твою мать, придется мне ехать обратно, – выругалась докторша. – Дай ему лекарство, с раной ничего не нужно делать, я сейчас сама приеду.
– Ой, спасибо тебе, Настенька, – обрадовалась Марина. – Приезжай поскорее, а то я здесь свихнусь от ужаса!
– Не паникуй, скоро буду, – бросила Настя и отключилась.
Марина снова побежала в комнату к больному и схватила с тумбочки ампулы. Руки у нее дрожали, поэтому, открывая их, она успела дважды порезаться.
– Черт, черт, не руки, а крюки, – сама на себя ругалась девушка.
Ей удалось влить в рот больному лекарство. Прошло не более одной минуты, и парень, как-то странно дернувшись всем телом, вдруг затих.
– О-о-ой, – взвизгнула Марина, – он умер!
Она стояла и смотрела на неподвижное тело Максима широко раскрытыми глазами. К горлу подступила противная тошнота, в ушах у нее зазвенело…
– Он умер! Рядом со мной – настоящий покойник, – всхлипнув, прошептала Марина и как подкошенная рухнула без чувств.
6
– Эй, подруга, очнись! Маринка, что с тобой? – сквозь «вату» в ушах услышала девушка голос Анастасии.
Она открыла глаза и увидела перед собой испуганные глаза докторши.
– Ну слава тебе господи, жива-здорова, – прошептала Настя. – Напугала меня до смерти! Я уж думала, что-то из ряда вон выходящее здесь приключилось. Приезжаю, звоню в дверь, а мне никто не открывает. Знаю, что ты дома должна быть, недавно же мне звонила. У меня прямо руки затряслись, до того я перепугалась! Мало ли что… – неопределенно помахав руками в воздухе, проговорила Настя. – Стала в окна заглядывать, смотрю – ты на полу лежишь. Пришлось на террасе окно разбить, чтобы войти, ты уж не обессудь. Что здесь стряслось-то? Почему ты была в обмороке, можешь мне объяснить?
– Он умер, – всхлипнула Марина и, приподнявшись, кое-как села.
– Кто? – удивленно спросила Настя.
– Максим! Максим уме-е-ер, – заныла Марина. – Что нам теперь делать, Настенька-а-а?..
– С чего это ты взяла, что он умер? – округлила докторша глаза.
– Я ему лекарство дала, как ты мне по телефону велела, а он задергался и затих, – то и дело прерывая свою речь всхлипами, начала говорить Марина. – Я очень испугалась, подхожу совсем близко, смотрю – а он не дышит! Настя, что же делать-то? Куда теперь мы с ним? – громко заскулила девушка и спрятала лицо в ладонях.
Она продолжала сидеть на полу, при этом еще и начала раскачиваться из стороны в сторону. Настя посмотрела на подругу, закатила глаза под лоб и тяжело вздохнула.
– Господи, дай мне терпения с этой идиоткой! Прекрати реветь немедленно! Жив твой Максим. Он еще нас с тобой переживет лет на пятьдесят.
– Правда? Ты меня не обманываешь? – вскинув обрадованные глаза на подругу, выдохнула Марина. Она тут же вскочила с пола и, покачнувшись, ухватилась за Настину руку.
– Осторожнее, – придерживая ее, проворчала Настя.
– Он точно жив, ты не врешь? – еще раз спросила Марина и с опаской оглянулась на кровать, где лежал бледный Максим.
– Вот тебе крест, – размашисто перекрестилась докторша.