— Мы же разыскали, — неуверенно произнес Олег.
— Он отказывается. Значит, нужно пойти с другого конца. Пройти по следам Изварина.
— Вы хотя бы показали нам его.
— Показать-то я его вам покажу. Только издали, чтобы он вас не видел.
Директор подвел мальчиков к окну.
— Эта желтая постройка аккумуляторный цех. Вон он стоит, ваш Изварин.
Коренастый мужчина лет сорока возился под открытым капотом иномарки. На нем были резиновые сапоги и черный фартук. Кепка одета козырьком назад. Он то доставал очки из нагрудного кармашка рубахи, то опять убирал их.
— Как его зовут?
— Владимир Михайлович.
… Возвращались друзья несколько обескураженными. Подобное ощущение бывает у человека, с нетерпением дочитывающего книгу. Вот-вот он узнает, чем завершилась история. Перевернул последнюю страницу, а долгожданного завершения нет. Вместо него написано: «Конец первой части».
Часть вторая
Левша из автосервиса
Глава I
Результаты экспертизы
Четыре майских дня на теплоходе «Новый быт» привели Юрку в неописуемый восторг. Он уже не первый раз ходил на нем (моряки говорят «ходить» вместо «плавать») по этому маршруту, до Онежского озера и обратно. Отец всегда брал Юрку на открытие навигации, в первый рейс после унылого зимнего затишья, когда река замерзает, и корабли находятся на приколе. Разбуженный после зимней спячки ветеран, умудрившийся сохранить данное ему при рождении в тридцатых годах имя, «Новый быт» встрепенулся, привел себя в надлежащий вид и ожил под наплывом пассажиров. В такие весенние дни на нем собиралось много туристов, порой встречались даже интуристы, то и дело слышались песни под гитару, люди фотографировались, выпросив у кого-нибудь из команды фуражку с «крабом» или тельняшку, ели, пили и вообще веселились на полную катушку.
Юрка не уставал повторять, что из всех видов транспорта он больше всего любит теплоход. Когда-то он ездил с мамой на поезде, там ему не очень понравилось. Ни тебе переодеться, ни поесть толком, ни умыться. Все маленькое, тесное. Стоит повернуться, как обязательно обо что-нибудь стукнешься, чаще всего головой.
Летал он один раз и на самолете. Там Юрке тоже не понравилось. Во-первых, у него закладывало уши. Во-вторых, сверху все такое маленькое, что не разбери-пойми. В-третьих, его место было у окошка. Поэтому чтобы выйти, он каждый раз должен был просить маму и одну незнакомую женщину, чтобы те встали. Женщина все время засыпала, и ее приходилось будить. Здорово он намучился от того полета.
То ли дело на воде! Здесь вокруг такой простор, что не наглядишься. Когда выходишь на палубу, тугой ветер ерошит волосы, словно ладонью, и можно долго смотреть на проплывающие берега, помахать деревенским ребятишкам рукой. А то можно подняться на мостик и посмотреть, как рулевой, вглядываясь в даль, туда-сюда плавно поворачивает штурвал.
А до чего же хорошо спать в каюте на верхней полке, ведь там, в отличие от поезда, есть деревянный бортик. Так что ты не загремишь вниз даже при самой сильной качке.
Пожить бы здесь еще недельку. Совсем не тянет возвращаться на берег. Но, увы, приходится. Не все коту масленица. И вот «Новый быт» причалил в Теремковске, где Юрку опять охватили каждодневные мелкие заботы.
При первой возможности к нему подошел Олег и сказал:
— Слушай, я понимаю, что «антистыдин» это полная туфта. Только такой простофиля, как Сережка Кукарекин, мог попасться на эту удочку. Но ведь в химический кружок ты ходишь на самом деле. Или это тоже розыгрыш?
— В «Школу юного химика», — поправил Юрка. — Еще как хожу. Видишь, у меня руки в пятнах. Это я давным-давно серой обжег. А до сих пор не отмылись. Вот что такое химия.