А Димка тянет как ни в чем не бывало свое ре… Не слышит, балда, что виолончель и рояль закончили фразу, что он один остался. Тянет и тянет.
С улицы хором позвали:
— Димка!..
— Пошли на Волгу-у!..
Но где там… Отец занимается долго и придирчиво.
Отец бьется, разъясняет каждому его ошибку, а трио по-прежнему играет кто в лес, кто по дрова.
Вот Аленка покосилась на сестру, догадалась, кажется. Плутовато уткнулась носом в гриф виолончели. Сестры переглянулись, фыркнули… И ансамбль заиграл так, что невозможно стало понять, кто же несет чушь. Все развалилось.
— Безобразие! Лентяи, олухи!.. Убирайтесь вон!!.
Весь красный, отец топает ногами, швыряет ноты на пол. Смычок наставника резво щелкает по ком попало. «Семейное трио» с ревом несется на улицу.
А вконец расстроенный, так ничего и не понявший Сергей Иванович идет на службу в свою контору.
Там он садится за дубовый письменный стол и открывает толстую бухгалтерскую книгу с графами «дебет» и «кредит». Сбоку под стеклом лежат нотные листки, разлинованные от руки. Вальс Андреева. Мазурка Венявского. Названия старательно надписаны кудрявым почерком счетовода. Отец не теряет ни одной свободной минуты, все переписывает репертуар для струнного кружка. Ведь вечером ему в клуб, на сыгровку…
— Никитин! — окликает иногда начальственный бас из соседней комнаты. — Баланс готов? Давай!
— Готов, готов, — вскакивает отец.
Он тщательно прикрывает бумагами вальсы «Березка» и «Осенний сон» и с толстым гроссбухом в руках спешит в кабинет главного бухгалтера.
…Тихо в конторе. Только у окна кто-то время от времени отщелкивает на счетах, за другим столом крутят ручку арифмометра. Металлическое позвякивание, шелест бумаги, иногда негромкое покашливание. Уже близок обеденный перерыв.
Внезапно в дверях появляется секретарша Симочка.
— Товарищи, — громким шепотом взывает она, — ревизия! Уже в налоговый отдел пошли… Держитесь!
Симочка исчезает. Щелканье и жужжание арифмометра разом прекращаются… Увесистые папки с делами одна за другой шлепаются на пол, сотрудники поспешно прячут их в шкаф, наводят порядок на столах.
И вот появляется сам начальник горфо: тучный мужчина с крупной лысой головой. За его спиной двое — высокий сухощавый ревизор и молодая женщина в синей беретке. Сотрудники встают.
— М-м, — мычит начальник, — подайте-ка мне сюда отчет за третий квартал!
Он поочередно обводит сотрудников своими крупными бычьими глазами.
— М-м… У кого, собственно, находится отчет?
Сотрудники переглядываются.
— Кажется, отчет находится у Никитина, — тенористо отвечает молодой счетовод.
Он мнет в руках тряпку для вытирания стола, пыльную, всю в чернильных пятнах.
— Кажется, вчера я видел отчет у него на столе…
— Кажется, — басит начальство. — Надо точно знать. А где Никитин?
— Там, — сотрудники дружно кивают на дверь.
Начальник и члены комиссии шествуют к столу Сергея Ивановича. Женщина в синем беретике берет со стола папку. А под ней — лист нотной бумаги.
— Вальс «Березка», — удивленно читает женщина. — Танго «Аргентина»… Вальс «Осенний сон».
Все трое молча смотрят на стол. Под стеклом целая коллекция нотных листков с разными музыкальными отрывками… В комнате напряженная тишина, только слышно, как грозно пыхтит начальник.
— Что же это такое? — наконец произносит он.
Сотрудники обескураженно молчат; подтянутый, суховатый член комиссии деловито осматривает нотные листки, женщина зачем-то раскрывает свой портфель, достает платочек, в ее синих глазах смех.
Дверь кабинета главбуха распахивается, появляется не чаявший беды Сергей Иванович. Немая сцена…
— Тэк-с, — начальник тихо барабанит пальцами по столу, не отрываясь смотрит на Никитина. — Тэк-с. Отчет за третий квартал пожалте нам, уважаемый…
— Отчет?
Сергей Иванович спешит к столу, выдвигает тяжелый нижний ящик, и все видят поверх папок с делами… крохотную самодельную балалайку. Сергей Иванович смастерил ее специально для учреждения, чтобы в свободные минуты проигрывать написанные им партии струнных инструментов. Он суетится, торопливо отодвигает в сторону свою балалайку пикколо, словно невзначай прикрывает ее бумагами, под руку попадается коробочка с медиаторами… Вот наконец и отчет. Красный от смущения, Сергей Иванович передает папку начальству. На обложке кудрявым почерком черной тушью выведено: «Отчет за третий квартал». Сослуживцы облегченно вздыхают; они знают: раз отчет составил Никитин, все будет в порядке.