Взяв стакан с камина, он некоторое время внимательно изучал его, затем швырнул в огонь.
Черт! Осколки стекла зазвенели. «Все, что мне нужно – ее честность с самого начала. Тогда, возможно…» Но он не продолжил мысли. Он не любит ее, и может это доказать себе и всем, кого это интересует.
Он так спешил, его голова так была переполнена мыслями и планами, что чуть было не заметил Мери, скользнувшую из комнаты Лотти к себе. На площадке он свернул в западное крыло. Ричард точно не знал, чего хочет. Он коротко постучал.
Ее дверь медленно отворилась. Отдавала ли она себе отчет, что слабый свет освещает ее тело под тонкой ночной рубашкой. Густые каштановые волосы обрамляют лицо, васильковые глаза так невинны, что нельзя допустить дурной мысли, но они не могут остановить ярость, которая привела его сюда.
– Ричард, что-то случилось? Память!
В ее лице не было ничего отталкивающего.
Медленно убрав ее пальцы с края двери, он вошел в спальню. Поднеся ее руку к губам, он целовал каждый суставчик, а затем нежно прикоснулся губами к открытой ладони.
– Ничего не случилось, Мери. Я просто встревожился, увидев, как ты бродишь по коридору в такой поздний час. – Он провел по ее щеке ладонью. – Почему ты не спишь?
Ее глаза расширились, словно раскрывая душу.
– В чем дело, Мери? – снова осторожно спросил он, стараясь сдерживать в себе какую-то силу. – Скажи, что беспокоит тебя?
Запустив руки в ее шелковые волосы, он поцеловал ее долгим поцелуем. Она с такой готовностью растворилась в нем, что огонь обжег его тело.
– Ричард, я больше не могу выносить этого! – Она выдохнула эти слова и резко отодвинулась. – Я должна сказать тебе правду. Я лгала тебе с самого начала.
Тишина сковала комнату, когда они всматривались друг другу в глаза. Его дыхание превратилось во вздох. Не за этим ли он пришел? Неужели мать была права?
– Я никогда не знала тебя до несчастного случая. Ты появился из ниоткуда, спас наших лошадей и был ранен. Доктор опасался, что ты никогда не придешь в себя, несмотря на наши усилия помочь тебе. – Ее голос опустился до шепота. – Сэр Роберт Ланкастер заставлял меня выйти за него замуж, чтобы погасить долги моего отца. Я сказала ему, что не могу, потому что помолвлена с тобой. Если бы ты не выздоровел, я хотела использовать твоего жеребца для разведения стада, а твое фамильное кольцо заложить, чтобы избавиться от Ланкастера. – Всхлипнув, она замолчала.
Он смотрел на нее, как завороженный.
– Какое очаровательное хладнокровие, – процедил Он сквозь зубы. – А что бы ты делала, если бы я, к несчастью, выздоровел?
Слезы полились по ее щекам.
– В любом случае я не могла бы продолжать это. Я послала дядю Яна с твоим кольцом в Лондон, чтобы он разыскал твою семью. Затем я хотела сделать то, что делаю сейчас: умолять, чтобы ты понял меня.
– Значит, все, что было между нами – ложь? – Он замер, в ожидании ее ответа. Он пришел сюда за этим, движимый незнакомыми чувствами и одним желанием, которому он еще не дал названия.
– Извини, – сказала она печально. – Завтра я уеду. Я надеюсь, что когда-нибудь ты простишь меня.
Он прижал ее к себе так, что она почувствовала каждый его мускул, почувствовала, как пылает его кожа.
– Простить тебя, моя красноречивая маленькая змейка? Посмотрим. Одно я знаю точно!
Ее голова запрокинулась, когда она с испугом смотрела на него.
– Ты не уедешь, пока я не буду готов отпустить тебя.
– Почему, Ричард? Почему теперь, когда ты знаешь, что я сделала? – спросила она с отчаянием.
– Почему? Потому, что я хочу, чтобы ты была здесь, пока моя память полностью не вернется ко мне. Ты должна сделать это для меня.
Он резко отпустил ее, и она отступила назад. Огромное желание схватить ее в объятья и целовать ее сладостный лживый рот, пока она не будет молить о пощаде, прошло. Вместо этого он растянул губы в ленивой улыбке.
– Чтобы остальным было легче, мы будем продолжать, как и прежде. Я оценю, если ты примешь все знаки доброты моей матери. Она чувствует себя в огромном долгу перед тобой за то, что ты спасла мне жизнь.
Усмешка в его голосе заставила ее выше поднять подбородок, она побледнела.
– А что до остального, будем надеяться, что этот кошмар скоро кончится для нас всех!
Даже сейчас красота ее заплаканного лица будила в нем какие-то новые чувства. Выйдя в холл, он глубоко вздохнул. Наконец он узнал правду. Некоторые ее поступки он понял и был готов простить, другие – никогда! Он должен ее отпустить, требовал здравый смысл. Но в его чувствах и мыслях не было ничего здравого. Слова его невестки, произнесенные давным-давно, снова и снова звучали в его ушах: «Больше всего на свете я хочу, чтобы в тот момент, когда твое сердце будет полностью принадлежать женщине, она бы разбила его на мельчайшие кусочки». Наконец это случилось.
Произошло самое страшное: Ричард узнал правду и отвернулся от нее. Мери забралась на кровать, рыдая. Ее мучил вопрос: он узнал, но отказался отпустить ее. Почему?
Казалось, что, оставшись рядом с ним, она будет наказана за свою ложь и между ними все кончено. Оставалась только надежда на дружбу. Она согласна на все, лишь бы это помогло ему восстановить память и его жизнь.
Она молила, чтобы ее признание не привело к воспалению мозга, о чем предупреждал ее доктор. Но Ричард выглядел таким сильным, что трудно было поверить, что он вновь заболеет. Ей нужно было сказать обо всем раньше. Оказавшись вновь в его объятиях, она полностью отдалась чувствам, которых никогда ранее не испытывала. Ее чувства к нему были так сильны, что ей стало стыдно.
Прижимая дрожащие пальцы к щекам, она знала, что поступила правильно. Это единственное, что она могла сделать. Больше она не могла лгать ни себе, ни любимому человеку.
На следующее утро, спрятав поглубже свои обиды, с высоко поднятой головой, Мери вошла в маленькую гостиную, где ее ждала мать Ричарда, но, увидев Арабеллу, потягивающую шоколад, она резко остановилась и повернула назад. Она не была готова к встрече с ней.
– А вот и Мери, – улыбка герцогини успокоила ее натянутые нервы. – Иди сюда, дитя. Мы с Арабеллой обсуждаем твою экскурсию в магазины.
Ее рука, протянутая за чашкой, предложенной герцогиней, замерла на полпути.
– Магазины?
– Да! Начнем с Бонд-стрит, с моей портнихи. Она лучшая в городе.
Мери переводила изумленный взгляд с возбужденного лица Арабеллы на герцогиню.
– Так хочет Ричард, Мери, – мягко сказала герцогиня. – Боюсь, что, если ты не согласишься, это расстроит его.
Подавив свой природный инстинкт вежливо отказаться от такого великодушия, Мери прибавила этот долг к тому, который уже был у нее. Когда-нибудь она вернет ему все.
Она всматривалась в лицо герцогини, пытаясь уловить какой-нибудь знак, но знала, что это напрасно. Она должна продолжать вести себя, как и прежде, несмотря на то, что боль и вина переполняют ее душу.
– Благодарю вас, ваша светлость. Я сделаю все, что может помочь Ричарду.
Ее простые слова вызвали смех у его невесты.
– Мери, ты такая непосредственная! – Арабелла хлопнула руками, посмотрев вопросительно на герцогиню. – Я уверена, что ее светлость согласится со мной, что на всей земле не найти человека, который нуждался бы в помощи меньше, чем Эвэлон. Я уверена, что он может приказать своей памяти вернуться так же быстро, как он подчиняет свет своим желаниям.
Мери поразилась такой бессердечности Арабеллы. Как может его невеста верить в то, что Ричард такой сильный, когда она, Мери, видела, как он уязвим?
– Ну что ж, мы отправляемся, – выдохнула Арабелла, поднявшись и грациозно подавая руку герцогине.
Смирясь с неизбежным, Мери медленно поднялась.
– А разве вы не с нами, ваша светлость?
– Я как раз говорила Арабелле, что останусь здесь. Как я поняла, мисс Бартон очень хорошо разбирается в садоводстве. Я приглашу ее на ленч в оранжерею, чтобы обсудить состояние моих цветов.