Луччи все понял.
– Я стала сопротивляться, но он ударил меня, сделал то, что хотел, после взломал мою шкатулку с украшениями и взял оттуда ожерелье из лазурита, которое ты мне подарил. Он… о Боже, я обесчещена! – Изабелла снова разразилась слезами.
Луччи смотрел на свою красавицу жену, дрожа от ужаса и отвращения при мысли о том, что ей пришлось пережить. Он был в ярости. Изабелла попыталась опять заговорить, но Луччи взревел:
– Хватит! Больше ни слова. Сент-Джеймс поплатится за это жизнью, и я обешаю, что это будет медленная и мучительная смерть.
Луччи направился к выходу и не видел, как в прекрасных карих глазах Изабеллы зажегся злобный торжествующий огонь, а чувственные красные губы изогнулись в удовлетворенной улыбке.
У нее не было выхода. Маргарет призвала на помощь все свое воображение, но ей так и не удалось придумать разумный предлог, чтобы не пойти на ужин и избежать встречи с Тревором Сент-Джеймсом.
Маргарет пришлось спуститься к ужину. Она расправила складки своего красного шелкового платья и подумала о глазах Эштона, об озорных искорках, которые всегда светились в их синей глубине. Но не это тревожило Маргарет, а ощущение, что за его дразнящими улыбками и дерзкими манерами скрывалась непреклонная воля, которую она не могла сломить и подчинить себе. Она чувствовала, что Тревор знал ее самые потаенные секреты и, не раздумывая, использовал это преимущество против нее, чтобы добиться своей цели. Маргарет была уверена, что он такой же охотник за приданым, как все претенденты на ее руку. И все же в ее душу закрадывались сомнения. Эштон вел себя совсем не так, как полагается настоящему поклоннику.
Маргарет поклялась себе больше не думать об этом мужчине. Завтра они собираются в Рим, полюбоваться на карнавал, а Эштон уже сказал Корнелии, что должен вернуться в Лондон и не сможет вместе с ними поехать. Уж как-нибудь она вытерпит один этот ужин, а потом Эштон исчезнет из ее жизни.
Часы на каминной полке прозвонили четверть девятого. Маргарет вошла в столовую, но задержалась на пороге. Слева от ее пустого стула сидел тот самый мужчина, встречи с которым она так отчаянно пыталась избежать. Маргарет хотела уйти, но это означало бы оскорбить его перед лицом всего общества. Конечно, идея была не лишена привлекательности, но Маргарет не могла так низко поступить. Кроме того, она уже и так слишком долго от него бегала.
Чувствуя себя солдатом, вступающим в битву, Маргарет направилась вдоль длинного обеденного стола к своему месту и заняла его, не бросив ни единого взгляда в сторону соседа слева.
– Простите, я опоздала, – пробормотала она. Лакеи начали подавать первое блюдо – бульон, и разговор пошел о предстоящем карнавале.
Герцогиня назвала этот праздник увлекательным зрелищем. Ван Альден выразил сожаление, что будет вынужден пропустить его, поскольку утром ему предстоит ехать в Лондон.
Зашел разговор о маскарадных костюмах.
Эштон повернулся к Маргарет.
– А какой костюм выбрали вы, мисс Ван Альден? – спросил он.
– Колумбины, – ответила она и отвернулась.
– Насколько я помню, возлюбленным Колумбины был Арлекин. Кто же будет вашим Арлекином, Маргарет?
Шокированная его дерзкими словами и интимным тоном, Маргарет повернулась к Эштону, намереваясь осадить его, как он того и заслуживал. Но когда посмотрела ему в глаза, резкие слова сразу вылетели у нее из головы. Смех и обрывки разговоров отошли на второй план. Маргарет показалось, будто весь мир исчез, остались только она и Эштон. Эштон посмотрел на ее губы. Он хочет поцеловать ее. Маргарет не возражала бы. Она едва слышно вздохнула. Эштон удовлетворенно улыбнулся.
Маргарет выпрямилась, пытаясь вернуться в реальность.
– Вы могли бы стать моим Арлекином, милорд, – сказала Маргарет, пытаясь вести себя так, будто столь дерзкие предложения выслушивала по сто раз на дню. – Но это невозможно: ведь вы возвращаетесь в Лондон и не сможете присутствовать на карнавале.
– Ничего подобного. Я все-таки попаду на карнавал. Разве вы не слышали? Лорд Кеттеринг любезно пригласил меня посмотреть на праздник с его балкона. Я получил еще несколько подобных предложений.
– Что? – Она посмотрела на Эдварда, беседовавшего с герцогиней. Неужели все сговорились помогать этому охотнику за приданым?
Маргарет перевела взгляд на Эштона. Он продолжал смотреть на нее, на его лице появилось самодовольное выражение. «Боже правый, – подумала Маргарет, чувствуя, как ужас сжимает сердце. – Что же мне делать? Как вырваться из этой западни?»
Глава 5
Следующее утро выдалось суматошным. Слуги паковали вещи и делали другие приготовления для переезда хозяев в Рим. Эдвард отправился в путь вместе с леди Литтон и ее дочерьми в их городской дом на Пьяцца ди Витторио. Тревор не присоединился к другу. Он появился в столице вместе с герцогиней Арбэтнот и ее сопровождением.
В другом экипаже Маргарет и Корнелия ехали вместе с Ван Альденом на железнодорожную станцию. Пока носильщики разгружали поклажу, девушки и Генри направились на платформу, с которой поезда отправлялись во французский порт Кале.
Прежде чем сесть в вагон, Ван Альден повернулся к племяннице:
– Корнелия, дорогая, присмотри за Маргарет, пока меня не будет рядом.
Корнелия всегда крайне серьезно относилась к своей роли наставницы Маргарет.
– Можете на меня рассчитывать, дядя Генри. Счастливого пути. – Она поцеловала его в щеку и отошла в сторону, чтобы отец и дочь могли попрощаться без свидетелей.
– Девочка моя, поступай так, как будет говорить тебе Корнелия, – твердо сказал Ван Альден. – И никаких споров.
Маргарет мысленно скрестила два пальца.
– Да, папа, – ответила она, надеясь, что производит впечатление послушной дочери.
– Хорошо. Я должен вернуться в Лондон, но меня крайне беспокоит то, что ты остаешься без меня. Особенно сейчас.
– Особенно сейчас? – в замешательстве спросила она. – Что это значит?
Ван Альден дернул себя за усы. Ему явно было не по себе.
– Я знаю, что Эдвард и Эштон – давние друзья и деловые партнеры, – сказал он, – и потому они хотят подольше побыть вместе. Но мне не нравится, что Эштон будет гостить у Эдварда и Корнелии, пока ты будешь там, а я – в Лондоне. Мне это совсем не нравится.
Маргарет удивилась.
– Не нравится? – воскликнула она.
– Нет. Знай я, что все так получится, не стал бы приглашать его пожить на нашей вилле.
Маргарет в растерянности посмотрела на отца. В его глазах светилось беспокойство.
– Я не совсем тебя понимаю, папа. О чем ты говоришь?
– Я знаю, что они вместе учились в Итоне и Кембридже, но Эштон – настоящий шалопай.
– Правда? Почему ты так думаешь?
Ван Альден убедился, что Корнелия находится достаточно далеко, чтобы их слышать, и ответил:
– Эдвард рассказал мне, что Эштон поставляет египетские древности музеям и коллекционерам, но только достает он их не всегда честным путем.
Услышав эту новость, Маргарет почувствовала, как ее сердце сжалось от восхитительного ощущения опасности.
– Хочешь сказать, что он их ворует? – спросила девушка.
– Возможно. Точнее, он их выкапывает, не спрашивая на то официального разрешения египетских властей.
– И Эдвард тоже замешан в этом? – Маргарет ушам своим не верила. На Эдварда это не похоже.
– У него возникли подозрения. Но доказательств нет. Тем не менее Эштон тебе не пара.
Маргарет отвернулась и уставилась на стоявший рядом киоск, притворившись, будто ее заинтересовали разложенные там газеты.
– Лорд Эштон выражал такое желание? – спросила она, изо всех сил стараясь изобразить равнодушие.
– Он спрашивал меня о тебе, видимо, хотел поухаживать. Но я дал ему понять, что ни за что не выдам тебя за него замуж.
– А почему гы ему отказал? Ведь у него есть титул.
– Только то, что у мужчины есть титул, еще не означает, что он станет тебе хорошим мужем. Я хочу, чтобы с помощью замужества ты обрела положение в обществе, а не потеряла его.