Она вздохнула, поднялась и направилась к дому. Ее терзала боль, боль от невыплаканных слез. Мэгги редко плакала. Почему? Да потому что слезы — всего лишь потакание собственным слабостям. Слезами горю не поможешь.
Дойдя, до середины сада, она услышала дребезжание телефона. Очевидно, сидя у берега, она не слышала звонка. Мэгги вбежала в дом, стараясь успеть к телефону, прежде чем он замолчит.
— Алло!
Вновь до нее долетали лишь какие-то щелчки, но на этот раз она расслышала мужской голос. Этот голос принадлежал не Ари, а англичанину:
— Я говорю с Мэгги Веритос?
— Да, — ответила она. — Это Мэгги Веритос. Я могу поинтересоваться, с кем говорю?
— Майк Томпсон.
— Майк… — На секунду она замешкалась, а потом неуверенно произнесла: — Майк, друг Розы?
— Да. Я не был уверен, что ты меня вспомнишь.
Уж она-то помнила его. «Повезло тебе — он такой лакомый кусочек», — заявила она сестре, когда та познакомила их во время визита Мэгги в Англию. В ответ Роза лишь печально улыбнулась: «Наверное, настало и мое время быть счастливой. Пора восполнить потерю Брендана, навеки любимого». Мэгги промолчала. «Нам с сестрой не особенно везет с мужьями», — подумала она тогда, поскольку их отношения с Ари уже не ладились.
— Конечно же я тебя помню. Я просто удивлена, вот и все. Откуда ты звонишь? Ты на Корфу?
— Нет, я из Англии.
Нехорошее предчувствие закралось в ее сердце. С чего это Майк Томпсон вздумал ей звонить, да еще из Англии?
— Что-нибудь случилось? — взволнованно спросила она. — Что-то с мамой, она больна?
— Нет, с ней все в порядке. А вот с Розой…
— С Розой?! — Мэгги вцепилась пальцами в трубку. — Что с ней?
— Я хотел узнать, не у тебя ли она.
— У меня? Нет-нет. А почему ты об этом спрашиваешь?
Выдержав небольшую паузу, Майк ответил:
— Ну, я просто надеялся, что она могла быть у тебя. Я… ну… в общем… я очень беспокоюсь за нее. Похоже, что она исчезла.
Мэгги откинула назад густые пряди волос.
— Что значит — исчезла? Что ты такое говоришь?
— Я не знаю, где она. Я нигде не могу ее найти.
— Ты имеешь в виду… она не приехала на свидание?
— Нет. Я был в школьном лагере с моими учениками, а когда вернулся, ее не оказалось дома. Ее коттедж заперт, ее коллеги по работе не имеют ни малейшего представления, где она может быть… Матери тоже ничего не известно. Поэтому я надеялся, может быть, хоть ты что-то знаешь?
— Нет, я не знаю. Я уже несколько недель с ней не разговаривала. Она обычно позванивает мне время от времени, но телефонная связь такая ненадежная, а писать письма мы не любим. Может, она отправилась к друзьям? У нее их много в Лондоне!
— Возможно. Но это совсем не похоже на нее уехать, не сказав никому. Правда, меня не было, но ведь она могла оставить свои координаты в «Вандине», чтобы можно было с ней связаться, когда она понадобится. Ты же знаешь, как она относится к своей работе!
Сестры всегда подкалывали друг друга по этому поводу. «Не понимаю, как ты можешь сидеть весь день, ничего не делая! — удивлялась Роза, приехав на Корфу. — Солнце, море, песок это, конечно, здорово, но, наверное, уже через неделю я бы истосковалась по своему радиотелефону и по письменному столу».
— Она считает себя незаменимым человеком в «Вандине». Хотя, впрочем, так оно и есть. — Он произнес это очень спокойно, но Мэгги уловила нотки волнения, которое он так пытался скрыть. — Ну, извини, что побеспокоил тебя, Мэгги. Я просто подумал, что ты сможешь пролить свет на все это дело.
— Боюсь, что не смогу. Что же ты собираешься делать, Майк?
— Честно говоря, не имею ни малейшего представления. Наверное, попытаюсь догадаться, где она.
— Свяжись с ее друзьями в Лондоне.
— Скорее всего, я так и сделаю. Хотя, думаю, полиция вполне справится с этим.
— Полиция?! При чем здесь полиция?
Из трубки доносились лишь щелчки да треск, казалось, связь вот-вот оборвется.
Он осторожно, как бы чего-то опасаясь, ответил:
— Я сделал заявление сегодня утром.
— Заявление в полицию?
— Да.
— В полицию?! — повторила Мэгги, смысл этого слова начал доходить до нее. — Ты думаешь… ты действительно думаешь, с ней случилось нечто серьезное?
— Всем сердцем надеюсь, что нет. Но я счел необходимым сделать это. По крайней мере, ради ее же безопасности. Слушай, Мэгги, извини, если я тебя побеспокоил. Я вовсе не хотел тревожить тебя. Сдается мне, всему этому найдется очень простое объяснение. — Голос его звучал неуверенно. — Как только что-нибудь станет известно, я обязательно сообщу.
— Майк… — Треск. Тишина. Громкое дребезжание. — Майк! — крикнула она. Связь оборвалась.