— Я так и сделал. Ее кровь была на моих руках.
Я не была уверена, откуда взялась эта храбрость. Я лежала голой рядом с человеком, который признавался в убийстве, но я отказывалась в это верить.
— Это же не в буквальном смысле.
Он повернулся ко мне и поднял обе руки, выпустив мою.
— Именно это я и имею в виду. Буквально, — сказал он, держа их в воздухе.
— Перестань. Теперь ты пытаешься напугать меня, и это не сработает.
— Я не пытаюсь тебя напугать. Я пытаюсь сказать тебе правду.
Я потянулась к его лицу.
— Какое это имеет отношение к твоим запретам? Безопасность? Дети? Каким-то образом они связаны.
— Она была импульсивной… любила ходить туда-сюда. Меня часто не было дома. У моего отца был ужасный период, когда рынки рухнули. Это было примерно в то же время, когда умерла моя мать. Я только закончил аспирантуру и понимал финансовый климат лучше, чем он. Все изменилось с тех пор, как он основал «Деметрий Энтерпрайзис». Я работал без остановки и путешествовал больше, чем сейчас. Я знал, что Джослин это не нравится, но я просто продолжал обещать ей, что однажды у нас будет больше времени.
Отпустив его щеки, я поцеловала одну из них и обхватила руками его тело, положив голову ему на грудь. Я хотела утешить его и быть рядом. Я хотела поддержать своего сильного мужчину, когда он, наконец, освободил некоторые из своих тайн.
Нокс вздохнул и снова положил руку мне на плечи, его слова вибрировали в его груди.
— Делорис начала работать на нас с Джослин. Она понимала, что некоторые сделки, заключенные Ореном, могут обернуться против нас. Я постоянно говорил Джо, чтобы она была осторожна и держала меня в курсе. Иногда я думаю, она специально пыталась расстроить меня, чтобы я обратил на нее внимание. Это был безумный танец. Я поглощен работой, а она делала что-нибудь, что злило меня. Мы ссорились и мирились. Но дело в том, что я действительно не замечал ее. Я был просто одержим «Деметрий Энтерпрайзис» и доказывал, что способен продолжать то, что начал Орен.
— Что случилось? — спросила я, моя голова все еще лежала у него на груди.
— У нас не было времени на детей. Мы оба это знали. Я настоял, чтобы она сделала что-нибудь, чтобы случайно не забеременеть. Ей вставили одну из этих штуковин, внутриматочную спираль, так по-моему это называется.
— Это не помогло?
Я почувствовал, как он покачал головой.
— И да и нет.
— Джо только что поняла это. Она никому не сказала, даже мне. Никому, кроме Делорис. — Он глубоко вздохнул. — А я и не знал. Если бы я знал, я бы никогда…
— Нокс.
— Она ушла из нашей квартиры. Не отсюда. Я переехал… после. Во всяком случае, она поехала в Рай. Он был моим, нашим, с тех пор как не стало моей мамы. Джослин хотела сделать мне сюрприз. Я должен был быть там после работы. Я не знал, — повторил он. — Она хотела, чтобы мы остались одни, чтобы объявление вышло особенным. Она заставила всех покинуть дом, даже Сильвию. Я постоянно говорил ей, чтобы она оставалась в безопасности. Она обещала.
Страх наполнил мое тело тяжестью в животе, его слова звучали хрипло, сочась болью и сожалением.
— В итоге я заработался допоздна, — продолжал Нокс, — как всегда. Когда я добрался до дома, кухня была ярко освещена, стол накрыт, а на моей тарелке лежал конверт. Внутри была открытка с датой. Сначала я ничего не понял. Затем меня осенило, что это было в будущем, чуть менее чем через восемь месяцев. Когда я перевернул его, там было написано, мальчик или девочка? Я должен был быть счастлив, но не был. Я был в ярости. Как она могла так поступить? Мы уже говорили об этом. Я сказал, что еще рано. Часть меня думала, что, возможно, это был просто еще один призыв к вниманию. Эмоции зашкаливали.
Мое сердце забилось быстрее по мере того, как его рассказ подбирался к развязке.
— Я выкрикнул ее имя. Кроме кухни и столовой, в доме было темно. Я продолжал кричать, но она не ответила.
Его голова склонилась, эмоции взяли верх.
— Боже, Чарли́, там было так много крови.
Я села на кровати.
— Что случилось? Кто-то вломился в дом? Поэтому ты не ездишь в Рай?
— Рядом с кроватью горел свет. Она лежала на боку, подтянув колени к груди. Сначала я подумал, что она спит, но потом заметил, какой бледной она была. Не бледная, а белая. Ее губы. Цвет был неправильный. Я снова позвал ее по имени, скорее прокричал, но она не пошевелилась. Когда я откинул одеяло, там была кровь, так много крови.
Нокса трясло. Его глаза были открыты, но он не видел меня. Он видел ее.