Мой желудок скрутило. Что все это значит? Алтон был клиентом "Измены"?
— Это не имеет смысла. Я имею в виду, я всегда знала, что он изменял моей маме, но почему он должен быть клиентом?
— Ты хочешь сказать, что он настолько харизматичный обаятельный мужчина, что платить за общение с ним было бы ниже его достоинства?
Я сморщила нос, желчь забурлила в моем пустом желудке.
Мерзость!
— Нет, это не то, что я имею в виду. Я никогда не думала, что он будет клиентом.
— Я этого и не говорила. Я сказала, что его помощница — служащая, и думаю, что она прикоснулась к письму, точнее, к бумаге, возможно, задолго до того, как слова были написаны, и это стало письмом. Эта теория наводит меня на мысль, что бумага, по крайней мере, появилась из офиса твоего отчима.
Я попыталась переварить услышанное.
— Может, Брайс взял оттуда бумагу. Он работает в Монтегю в корпоративном офисе.
— Вполне возможно. Но разве не твой отчим звонил тебе? — спросила Делорес.
— Да. Он звонил мне с телефона матери.
— Зачем ему это делать?
Я пожала плечами.
— Потому что он знал, что я бы не ответила, если бы он воспользовался своим телефоном.
— И он хотел…? — спросила она.
— Он сказал, что посылает самолет. Он хочет, чтобы я вернулась домой… в Саванну, — пояснила я.
Выражение лица Делорес оставалось пустым, ни обеспокоенным, ни встревоженным, как будто иметь дело с письмами с угрозами, полными секретов Деметрий, было обычным делом. Она переключила внимание на планшет.
Мой телефон зазвонил узнаваемым сигналом.
На экране появилось Алтон.
Зеленые глаза Делорес встретились с моими. Я никогда раньше не смотрела на их цвет. В солнечном свете, льющемся из окон, в их глубине сверкали золотистые и коричневые блестки. Возможно, она выказывала больше эмоций, чем обычно, хотя скрывала это гораздо лучше.
— Алекс, прости, что прервала твой разговор с матерью. Я беспокоюсь.
Мой телефон зазвонил снова.
— Леннокс, — продолжала она, — поручил мне много дел. Обеспечение твоей безопасности — одно из них, одно из моих главных приоритетов.
Еще один звонок.
— И его, — сказала я.
Делорес кивнула.
— Как ты знаешь, это мой приоритет номер один. Я должна быть с ним в Вашингтоне прямо сейчас…
Звонок.
— Если я не отвечу, он перейдет на голосовую почту.
Она дернула плечом.
— Разве это плохо?
— Ты видела экран?
— Да.
Мой телефон завибрировал, показывая, что звонок был отправлен на голосовую почту.
Хотя у меня не было ни малейшего желания отвечать на звонок или слушать сообщение, я без сомнения разозлила Алтона больше, чем обычно. Он не только думал, что я повесила трубку, но и теперь я отказалась отвечать на его звонок.
— Вот, — сказала Делорес, открывая фотографию письма, которое я нашла. Она пролистала до последней страницы с подписью. На нем просто было написано: "Брайс".
— Знаешь, — сказала я. — У него разные имена.
Делорес широко раскрыла глаза.
— Кажется, это тенденция, которую я замечаю у вас обоих.
Я склонила голову набок.
— В точку. Но я никогда не была Чарли́, до "Дель-Мара". Я даже не была Алекс до Стэнфорда. Я всегда была Александрией. Это было имя на конверте. Моя точка зрения заключается в том, что мой кузен, Патрик, знал, что Брайс… ну, всегда. Он зовет его Спенс. Я никогда не думала об этом до той ночи, когда Пат говорил о нем. Снова и снова он называл его Спенсом. Каким-то образом Нокс его знает и называет Эдвардом.
— Его первым именем.
— Да, Эдвард Брайс Кармайкл Спенсер.
— Что ты сказала?
— Я говорю, что только некоторые из нас, кто знал его всю жизнь, называют его Брайсом. По словам Нокса, в бизнесе его зовут Эдвард.
— Письмо было подписано "Брайс".
Я кивнула.
— Именно так он подписал бы его, если бы оно было от него ко мне.
— Хочешь сказать, что другие могут ошибочно использовать одно из его имен?
— Да. Например, если бы Нокс получил от меня письмо, и оно было подписано "Александрия", можно было предположить, что оно написано не мной.
— А как его называют твои родители?
Маленькая порция куриного салата, которую мне удалось съесть, наполнила тяжестью мой живот.
— Брайс. Его мать тоже так его называет.
— Что ты думаешь об этом письме?
Я пожала плечами.
— Это грязно. Это едва разборчиво, и вполне может принадлежать ему. Прошло много времени с тех пор, как мы передавали записки в Академии. Я бы сказала, что это его почерк, но… — мои глаза распахнулись. — … ты можешь попросить эксперта по почерку взглянуть на него.