— У него есть мой номер.
— Если бы это были нормальные обстоятельства, я бы посоветовал тебе забыть о нем. Я имею в виду, кому нужен такой человек, как Леннокс Деметрий? Я могу только представить, как было бы ужасно иметь парня, который переделывает комнату для тебя, практически через несколько недель после твоего переезда. Тот, кто достаточно заботится о твоих мечтах, чтобы заплатить за образование и купить все, что ты хочешь или в чем нуждаешься, тот, кто дает тебе возможность сказать дяде Алтону и тете Аделаиде, чтобы они засунули свои условия себе в задницу. И девочка, его внешность. Черт, никто не хочет мириться с этими сексуальными голубыми глазами. Я имею в виду то, как они загораются, когда ты входишь в комнату, а он смотрит на тебя так, словно готов съесть. Я понимаю, как это может быстро наскучить.
Он сделал глоток вина.
— Честно говоря, я не знаю, как тебе удалось продержаться так долго. — Он пожал плечами. — Всегда есть добрый старина Брайс.
Я подалась вперед, поставила бокал на кофейный столик и, поставив локти на колени, обхватила голову руками.
— Мне не нужен Брайс. Зачем мне мужчина?
— Если ты не знаешь ответа на этот вопрос, мое мнение о Ленноксе Деметрии только что резко изменилось в худшую сторону. Я имею в виду, я уверен, что у тебя есть вибратор.
Я вздохнула. Мысль о пурпурном вибраторе разрывала мне сердце. Я подняла глаза.
— Пат, мне надо поспать. У меня занятия утром, и я уверена, что тебе тоже надо на работу.
Поставив свой бокал рядом с моим, он взял меня за руку и перевернул ее. Другой рукой он нежно коснулся моего запястья. Неосознанно я ахнула и прикусила верхнюю губу, пока его пальцы ласкали мою нежную кожу.
Внезапно вся игривость исчезла с его лица.
— Он сделал тебе больно?
Я высвободила руку.
— Нет.
— Алекс, это совсем другое дело. Я имею в виду, что в соглашении есть один выход, и, если твои запястья в синяках. — Он встал. — Если этот ублюдок…
— Прекрати Пат. Нокс не причинил мне вреда.
— Ты что… — недоверчиво спросил он. — Врезалась в стену? Может, ты споткнулась?
— Нет. Ничего из этого. Ты ошибаешься.
Он покачал головой.
— Когда ты только приехала, я подумал, что ты сошла с ума. Ты не злилась. Ты была напугана. Ты боишься его, не так ли?
Боюсь?
— Нет, — сказала я, выпрямляясь. — Вовсе нет. Он не сделал мне больно, физически. Все дело в доверии. — Я встала, взяла бокал, сделала большой глоток и подошла к окну. Повернувшись к нему спиной, я спросила: — сколько Сай знает о тебе?
Я почти услышала, как он пожал плечами.
— Он знает меня лучше, чем кто-либо.
Я обернулась.
— Он знает, что девочки говорили о тебе в академии?
— Что я хорош в постели? — спросил он с ухмылкой.
— Что ты их использовал. Все, чего ты хотел, это залезть к ним в трусики и двигаться дальше.
— Не нужно быть твоей подругой Челси с дипломом психолога, чтобы понять, что я все отрицал.
— Именно это я и имею в виду. Сай знает о тебе?
— Мы уже говорили. Он старше меня. Ему тоже было тяжело раскрываться. — Патрик пожал плечами. — Он мало говорит об этом, но он был женат, на женщине, — добавил он.
— У них были дети?
— Нет. Это длилось недолго. Ты не знаешь, каково это…
Мою грудь сжало, пока я слушала, как он обсуждает свои собственные проблемы как подросткового, так и юношеского возраста. В юности мы были довольно близки, но, как оказалось, я многого о нем не знала. Это была всего лишь еще одна тень, которая скрывалась в коридорах поместья Монтегю, танцуя в темноте вокруг Фицджеральдов. Несмотря на неуверенность Патрика, он всегда выглядел иначе: дерзким и самоуверенным.
Я откинулась на спинку дивана.
Когда он закончил, то спросил:
— Разве ты не подозревала?
Я кивнула.
— Подозревала. Я помню, как ненавидела то, что другие девушки говорили о тебе. С нашей разницей в возрасте я обычно слышала сплетни из вторых рук, но никогда не думала, что Патрик Ричардсон, которого они описывали, был моим Патом.
Он устало улыбнулся.
— Я всегда любил тебя.
— В прошедшем времени?
— Нет. Я имею в виду, когда мы были вдвоем, я не чувствовал необходимости притворяться. Мы жили в своем собственном мире, будь то в поместье Монтегю или в моем доме. — Он пожал плечами. — Нашим родителям было наплевать на то, что мы делали, если только мы не мешали им заниматься тем, чем они занимались. — На его лице появилась улыбка, заставившая его скулы приподняться. — Единственная, кто знал, что мы задумали, была Джейн.